Дэни Коллинз: Два секрета любовницы

— Ты чувствуешь, что завяз в отношениях со мной?

— Нет. — Он вроде даже оскорбился от ее вопроса. — Я горжусь, что создаю семью с женщиной, которую уважаю и которой восхищаюсь. Это ты завязла, chйrie . Ты всегда будешь матерью близнецов Советерре. Моя мать расскажет тебе, какие отрицательные стороны это несет. — Он подвинул руку повыше и задержал сбоку живота. — Я возложил на тебя груз. Позволь мне, по крайней мере, нести ту часть, которую я смогу.

Синния смотрела в зелено‑карие глаза Анри. Она так сильно его любит. В чем смысл сохранять враждебность, когда они будут вместе до конца жизни? Держать его на расстоянии — точно не способ завоевать его сердце. Может, дать ему понять, как сильны ее чувства?

— Я смогу сегодня спать в твоей постели?

Его глаза блеснули, и он застыл.

— Я не разрешу тебе уйти оттуда, — предупредил он.

— Я знаю, — прошептала она.

Он быстро встал, поставил ее на ноги, затем повел в свою комнату.

Анри закрыл дверь и включил свет.

— Не надо!

Он засмеялся и начал стаскивать с себя одежду.

Несмотря на почти полную темноту, Синния подошла к окну и опустила жалюзи.

— Ты думаешь, что темнота тебя защитит, chйrie ?

Он оказался у нее за спиной, обнаженный. Она вздрогнула — от него исходил электрический ток.

Убрав ей волосы со спины, он нашел замочек молнии.

Молния была расстегнута, и Синния повернулась к нему, обвила руками его шею, предлагая свой рот горячему жадному поцелую. Она, закрыв глаза в темноте, стонала. Ресницы стали влажными от наплыва чувств. И тоже поцеловала его в ответ.

— Тебе этого не хватало. — Он спустил платье и припал губами к шее. — Но не торопись. У нас целая жизнь впереди. Я буду очень осторожен.

Но ей не нужна его осторожность, она хочет, чтобы он поторопился. А он медленно снял с нее платье. Затем кружевное белье, тоже очень медленно, заскользило по бедрам.

Она часто дышала и ждала, когда же наконец останется голой под его руками.

Рука Анри спустилась вниз, лаская пушистый бугорок.

— Да. Пожалуйста. — Она положила ладонь на его руку, выгнулась, понуждая его не задерживаться.

— Oui, chйrie , тебе это нравится, да?

Синния, задыхаясь, впивалась ногтями ему в шею и покачивала бедрами.

— Хорошо, хорошо. — Она терлась лицом о приятно пахнущую лосьоном его шею, мурлыча, как кошка, когда ее гладят.

Как она могла сопротивляться этому столько недель? И почему?

Свободной рукой он сжал ей бедро, ягодицы.

Они извивались, ища губы друг друга и целуясь. Бесконечно много и долго.

— Ты такой горячий. — Синния опустила руку вниз между ними, нашла его напрягшийся член и сжала, помня, как он раньше стонал от удовольствия.

— Скажи мне, — потребовал он. — Скажи, что именно ты хочешь, chйrie . Я не желаю утром услышать обвинения.

— Я хочу почувствовать тебя внутри. — Она водила пальцами по гладкой твердой плоти, провела по самому кончику, чувствуя, как он пульсирует у нее в ладони. — Пожалуйста.

Он со стоном изголодавшегося человека прижался ртом к ее шее. Ее обожгло, а затем сладкая боль отдалась во влажных складочках под пушистым бугорком, накатилась шквалом, таким мощным, что колени у нее согнулись.

Он просунул ей руку под спину и приподнял ее с торжествующей улыбкой победителя. Он гладил ее, ласкал, пульс у нее бешено колотился, волны наслаждения омывали тело.

— Ничто не сравнится с той радостью, когда я знаю, что подарил тебе удовольствие, — сказал он, неся ее к кровати. — От этого я еще больше тебя хочу.

Он прижал ее к краю, оперся на руку и навис над ней, погружаясь в ее лоно легкими, скользящими толчками.

— Не дразни, — попросила Синния.

— Хочешь еще?

— Да, да.

— И как сильно хочешь? — Он не осмеливался погрузиться целиком.

— Очень. — Она обхватила его бедрами, побуждая войти в нее глубже. И не сдержала крика, когда он внял ее желанию.

Знакомая радость слияния заполнила ее.

— Синния… я не хочу причинять тебе боль. Скажи мне, если я слишком увлекусь. — От напряжения его трясло.

— Покажи, что ты хочешь меня, Анри.

— Ты еще сомневаешься? — прохрипел он. — Я сейчас разорвусь.

А она горела от покалывания внутри, ощущения были такими острыми, такими сладостно‑мучительными, что она едва могла это вынести.

— Ну же! — крикнула она.

Они сливались телами, ртами. Синния подталкивала его бедрами, чтобы он оставил осторожность.

У него вырвалось хриплое проклятие, оба были на грани взрыва. Каждый рывок Анри — это сплав мучительного наслаждения и абсолютного восторга обладания друг другом.