Джули Беннет - Его жадные объятия

Она впилась пальцами ему в плечи и выгнула спину, прижавшись сильнее. Хейс скользнул по ее телу, обнял за талию, удерживая на месте. Алекса уперлась пятками в его ягодицы, и он понял, что она на грани, прервал поцелуй и немного отстранился, чтобы видеть ее лицо. Тусклого света от окна было достаточно, чтобы наблюдать ее наслаждение.

— Посмотри на меня, — приказал он.

Ее темные глаза тут же распахнулись, их взгляды встретились, и уже через мгновение она застонала. Именно этого он ждал, мечтая вновь ощутить, как она дрожит от наслаждения в его объятиях. Ее бедра продолжали быстро двигаться, она содрогалась от удовольствия. Он последовал за ней.

Хейс дрожал, его колено сильно болело, но сдаваться он не собирался. Алекса водила кончиками пальцев по его спине и плечам, а он спускался с небес на землю. Прижавшись лбом к ее лбу, вдохнул аромат жасмина, который дразнил его весь вечер.

— У тебя есть силы добраться до спальни?

Хейс засмеялся.

— Если она недалеко. Или мы можем лечь прямо тут на полу.

— Опусти меня.

Он, молча, отступил и поднял ее.

— Опусти меня, Хейс, твоя нога не выдержит, и мы оба упадем.

— Еще чего. Я отдохну, когда мы доберемся до спальни. Еще лучше, если ты сделаешь мне массаж. А теперь скажи, где спальня.

— Последняя дверь справа.

Он взялся за ее ягодицы, чем снова вызвал ее смех. Черт, когда она смеялась, весь мир казался таким идеальным. Заслуживает ли он такого счастья? Алекса ни разу не обмолвилась, что хочет серьезных отношений. Но при мысли о том, чтобы отпустить ее или позволить другому мужчине к ней прикасаться, его охватывал гнев.

И она никогда не говорила, что хочет найти мужчину, который стал бы отцом для Мэйсона. Может быть, вовсе не этого она хотела. Одно дело — интрижка, но совсем другое — семья.

Глаза привыкли к темноте, и тусклого света лампы из комнаты Мэйсона было достаточно, чтобы Хейс различил очертания кровати. Он положил Алексу на середину постели и накрыл своим телом.

— Чуть позже я попрошу сделать массаж, а сейчас покажу, насколько благодарен за то, что ты пошла со мной на этот вечер.

* * *

Алекса потянулась на кровати и улыбнулась, почувствовав боль во всем теле. Усталость в мышцах была приятной. Лучи солнца пробивались через жалюзи, на ее талии лежала тяжелая рука. Как тут не улыбнуться после того, что произошло прошлой ночью.

Она была рада, что Мэйсон остался у Сэди. Подруга обрадовалась, узнав, что она идет на свидание, и охотно вызвалась посидеть с ребенком.

Хейс зашевелился и сонно вздохнул. От ощущения жестких волос его ноги Алекса задрожала. Кто бы мог подумать, что она так соскучится по прикосновениям мужчины. Хейс — первый мужчина в ее постели. После Скотта. Алекса чувствовала, что поступает правильно, и поняла, что пришло время рассказать правду о покойном муже.

Она обняла Хейса за плечи, наблюдая, как затрепетали его веки. Он прижался к ней всем телом.

— Остановись, маленькая соблазнительница.

— Ты хорошо спал?

— Я бы и дальше спал, если бы ты меня не трогала.

Она прикусила ему подбородок.

— Когда я проснулась, твоя рука обнимала меня за талию, а потом ты перекинул через меня ногу. Думаю, это ты хотел прикосновений.

Хейс провел рукой по ее обнаженному бедру и обнял за талию. Алекса тут же отреагировала, а он стал ее щекотать. Она завизжала.

— Хейс, прекрати.

Зазвонил телефон. Она не узнавала рингтон. Должно быть, это его телефон.

— Твой телефон.

Хейс навис над ней с широкой улыбкой. Никогда раньше она не видела его искренней улыбки. Сердце сжалось в груди.

— Что случилось? Смеялась‑смеялась, а теперь, похоже, вот‑вот заплачешь.

Телефон перестал звонить, и между ними повисла тишина.

— Я давно не чувствовала такого счастья, не думала, что это возможно, но ты сделал это. Не ожидала.

— Я…

Телефон зазвонил вновь. Вздохнув, Хейс направился к выходу. Сделав два шага, остановился. Плечи напряглись. Алекса проследила за его взглядом. И внутри у нее все оборвалось. Как она могла забыть о фотографии? Их со Скоттом свадебная фотография долгое время стояла на комоде, у нее не поднималась рука убрать ее.

Телефон продолжал звонить, нарушая напряженную тишину. Хейс медленно подошел и взял в руки серебряную рамку. Алекса села на кровати, прижав к груди одеяло.

— Ты вообще собиралась мне об этом сказать?

Она закрыла глаза, не желая видеть его лицо. Трусиха!

— Сначала я ничего не знала, потом думала, что мы больше не увидимся.