Людмила Волок - Вино моей жизни

Звонил мой телефон. Я резко села – даже голова закружилась. В трубке раздался взволнованный голос отца:

– Доча, ты где? Я так и не завел машину. А ты уже должна была час как дома быть. Случилось что?

– Да ничего, пап. Под ивой задремала, – ответила я и коротко засмеялась.

– Ох, бедная, – посокрушался отец. – Ну ничего, ты, давай, помаленьку… А я тебе супчик сварил… Вечером вино хорошее откроем. Жду!

Мысли ни о супчике, ни о вине меня не вдохновили. Мечтала я только о прохладном душе и полном ведре родниково й воды, потому что уже давно допила небольшую бутылочку минералки, которую брала с собой в дорогу. Эх, надо было на автостанции хотя бы водички себе купить…

Я поднялась, отряхнула с платья несколько засохших листьев. Водрузила снова на голову футболку, а обувку решила проигнорировать – взяла босоножки за ремешки и отправилась дальше в путь, легкомысленно ими размахивая.

Но очень скоро снова одолела жара. И когда рядом притормозила попутка, я уже еле плелась по пыльной дороге, с трудом переставляя ноги.

– Куда вас подбросить? – спросил молодой водитель, открыв окно возле пассажирского сиденья.

Я остановилась, без интереса рассматривая красный пикап – эту модель кузова в здешних краях предпочитали всем другим.

– Мне на самый край поселка, улица Восточная, два.

– К Ивану Дмитриевичу? – обрадовался почему-то парень.

– К нему, – согласилась я.

– Да вы садитесь, устали, наверное, – и он распахнул передо мной дверь.

Острожная мысль о том, что «он, может быть, маньяк» слабо трепыхнулась и исчезла. Во-первых, маньяки не ездят на пикапах, в рабочих комбинезонах и с канистрами на задних сиденьях. Так я предполагала. А во-вторых, мне было уже все равно – лишь бы добраться в конце концов к точке назначения, к прохладе дома, и к душу, и к воде… К целому ведру воды, которое я выпью…

– Там у вас справа, в двери, есть кармашек – возьмите бутылку с минералкой, – словно прочитал мои мысли водитель.

Без лишних церемоний я тут же схватила поллитровую емкость и с жадностью выпила воду, с трудом отрываясь между глотками на бурное изъявление благодарности:

– Спасибо вам… Вода!.. Вот, честное слово, если бы мне предлагали сейчас на выбор – кольцо с бриллиантом или бутылку воды, выбрала бы воду!

Парень засмеялся.

– Да и какая польза вообще от бриллиантов?

– Ну… Красиво… – я задумалась.

Вообще-то, мне бриллианты никто не дарил. Даже отец Майи. Особенно – отец Майи, Кирилл, моя первая любовь, будь он проклят, гад ползучий.

– А вы Ивану Дмитриевичу кем приходитесь? – спросил парень.

Я скосила глаза: его загорелые руки уверенно и спокойно лежали на руле, успевшие выгореть на солнце светлые волосы трепал ветер, врывающийся в открытое окно машины. Он смотрел вперед, и понятно было, что спросил просто так – из вежливости. Наверняка понял, что я – дочь того самого Ивана Дмитриевича, с которым он, похоже, знаком.

– Меня зовут Маргарита, – ответила я, отводя взгляд от парня.

– А я – Павел. Мы с вами соседи, – объяснил он и сразу же добавил: – Приятно познакомиться!

Я промолчала. Меня всегда раздражало это обязательное «приятно познакомиться». Еще неизвестно, что это знакомство принесет. Может, наоборот, будет все плохо, или вообще ужасно… Поэтому я никогда так не говорила. Из принципа. Просто улыбалась в ответ – и все.

Оставшуюся часть пути мы молчали. Когда пикап Павла остановился напротив ворот отцовского дома, парень легко выпрыгнул из машины, достал с заднего сиденья мои сумку и босоножки, помог мне выйти. Я оценила вежливость соседа, сказала совершенно искренне:

– Спасибо большое, Павел. Без вас я, наверное, свалилась бы где-то на середине пути от жары.

Он засмеялся. Лицо у него было простое и открытое, и смеялся он так же – просто и открыто.

– Ну, счастливо. Увидимся!

Но не успел он отъехать, как из калитки вышел отец – в широкой гавайской рубахе и шортах защитного цвета. Он виновато обнял меня, похлопал по спине, но обратился к Павлу:

– Спасибо, Паша, что подвез мое сокровище.

– Да не за что, Иван Дмитриевич.

Приставив ладонь козырьком ко лбу, я посмотрела вслед отъезжающему красному пикапу.

– И давно у тебя сосед появился? – спросила отца.

– С февраля, – скупо ответил он. – Да идем в дом, жарко!

Дом был каменным, большим и прохладным. Этот дом я всегда любила, хотя вообще жизнь в Веселом меня раздражала, я хотела поскорее уехать в большой город с его возможностями и легкостью, с которой эти возможности можно было менять одну на другую.