− Тёть Тань, вы мне звонили? − говорю я в трубку с истинно французским прононсом.
− Оу, − отвечает она без приветствия. − Вопрос отменяется. Ты заболела?
В её голосе − искреннее участие, и связано оно совсем не с тем, что я завтра могу не выйти на работу. Она действительно волнуется за меня.
− Есть немного. К завтрашнему дню приду в норму.
− Хорошо. Но если разболеешься − никаких выходов на работу! Андрей найдёт тебе подмену.
О, да. И сделает это с огромным удовольствием.
− Нет. Я сейчас же буду лечиться всеми возможными и невозможными способами.
Перебросившись парой слов, мы заканчиваем беседу, а я плетусь на кухню, чтобы найти таблетки и закинуться лекарствами, способными убрать это ужасающее состояние.
− Пей до дна!
− Что там?
− Перцовка. Пей!
Я подношу ко рту наполненную до краёв стопку, больше похожую по объёму на маленький стакан. От одного запаха глаза слезятся, а нос сам по себе прочищается. Правда, ненадолго.
Марина настойчиво подталкивает стопку под донышко, и я всё же делаю щедрый, в половину содержимого, глоток. Надо будет убить лучшую подругу. Лучше − дважды! − ещё мелькают в моей голове мысли, когда губы, нёбо и горло опаляет такой нестерпимой остротой, что я чувствую себя огнедышащим драконом. Из глаз помимо воли брызгают слёзы. Маринка смотрит на меня выжидающе, сидящая чуть поодаль Катька − округлив глаза.
Простуда действительно отходит на второй план. Ей просто не остаётся места среди приступа удушающего кашля, который сменяет эффект слезотечения.
− Я… когда-нибудь… убью тебя, Марина, − обещаю, когда ко мне возвращается возможность говорить.
− Нормально вообще! Я тебе тут жизнь спасаю, а ты членовредительством грозишься, − притворно-обидчиво сокрушается подруга.
− Это теперь так называется?
− Ага. Ну хоть немного помогло?
− Неа. Но я запьянела.
Насморк действительно исчез. Или мне просто стало всё равно, течёт у меня из носа или нет. По венам разлилось такое приятное тепло, от которого хотелось улыбаться во весь рот. И даже перцовое послевкусие на губах не казалось таким уж противным.
− Запьянела? Этим надо воспользоваться, − решает Маринка, устраиваясь в кресле удобнее. − Рассказывай, как ты со своим шефом. Что у вас?
− У нас?
− Ну, да. У вас.
− А что может быть у нас? Он меня доводит, я не сдаюсь.
− Ладно тебе. Андрей просто прелесть.
− Это пока ты не на моём месте. Была бы на моём, он бы к тебе цеплялся.
− Завидую.
− Нечему. Иногда мне кажется, я не выдержу и сяду по статье сто пятой.
− И лишишь генофонд такого мужчины? Какая ты злая.
− У меня есть на то все основания! − Я выставляю указательный палец вверх, давая понять, что готова отстаивать свою позицию относительно Орловского до победного. Но пересказать то, что подруги знают наизусть и без моих повторений, не успеваю − раздаётся звонок в дверь.
− Ты пиццу заказала? − удивлённо спрашивает Катя.
Я пожимаю плечами. Больше гостей я не ждала, ничего с доставкой на дом не заказывала. Значит, кто-то из соседей. Я открываю дверь, не глядя в глазок, и зря. На пороге стоит Орловский собственной персоной.
− Выглядишь ужасно, − говорит он, и мне лишь на мгновение кажется, что в его взгляде мелькает тревога. Привидится же такое.
− Спасибо.
− Надеюсь, самочувствие лучше вида.
− Надейся. Тебя каким ветром сюда принесло?
− Попутным. Мама попросила заехать и привезти тебе это.
Он вручает мне пакет, который я инстинктивно прижимаю к груди. Даже заложенный нос не мешает мне понять по запаху, что Орловский привёз имбирь, лимон и что-то ещё, корицу, что ли?
− Спасибо, − снова повторяю я.
И на этом вроде бы можно было завершить разговор, но этот засранец стоит и не уходит. Вот только смотрит совсем не на меня. Его взгляд направлен куда-то мне за спину, а на лице при этом появляется довольная ухмылочка. Слышу, как сзади переговариваются девчонки.
− Так. Передача «Навести больного» завершена. Можешь ехать, − говорю я ему и пытаюсь закрыть дверь, что Орловский не даёт сделать, придержав её рукой.
И почему сейчас внутри рождается какое-то странное чувство? Будто у меня пытаются забрать что-то моё, принадлежащее мне с самого детства? Нехорошее такое ощущение, которое надо бы гнать метлой куда подальше.
− Пухляшик, ты почему такая злая? − интересуется Андрей, всё так же заглядывая в квартиру. − И невоспитанная. Пригласила бы в гости.
− Ещё чего! Не хватало в ресторане эпидемию устроить.
Читать дальше