Инга Берристер - Опасный соблазн

Со временем, конечно, многое изменилось, родственники Лэнса породнились со многими уважаемыми семьями и сами стали считаться не просто добропорядочными горожанами, а даже столпами общества. И все же прошлое нет-нет да и напоминало о себе. Разгульный образ жизни предков нынешних Трэворов оставил след в коллективной памяти горожан, мужчины этого рода по сей день пользовались репутацией соблазнителей, в их черных глазах можно было заметить блеск, который юные девушки и их добродетельные матери вполне заслуженно считали опасным.

Лэнсу с детства хотелось вырваться из ограниченного мирка маленького города, где все знают всех, пробить незримый потолок ограничений и ожидании, навязанных ему окружающими только потому, что он носит фамилию Трэвор. Дед поддерживал его в этом стремлении.

Поступление в университет могло освободить Лэнса от ограничений, связанных с жизнью в маленьком городке, но, чтобы достичь того, на что себя нацелил, Лэнс должен был сосредоточиться на работе, уделяя меньше времени и внимания человеческим взаимоотношениям и больше – науке. Понять ущербность такого подхода ему помог случай, точнее случайно подслушанный разговор двух коллег-женщин.

– Ты слышала, что он не виделся со своей дочерью десять лет? – с оттенком ужаса прошептала одна.

– Что ж, бывает, – заметила другая. – Разведенные мужчины часто перестают интересоваться своими детьми.

– Да, я знаю, но его, похоже, дочь нисколько не волнует. Неужели у него нет никаких человеческих чувств?

Поздно вечером того же дня, сидя один-одинешенек в своей элегантно отделанной квартире, Лэнс вспомнил подслушанный разговор и задал себе тот же вопрос. Ответ его ужаснул. Восстановить отношения с дочерью было нелегкой задачей. Девочка настороженно вела себя с отцом, который не напоминал о своем существовании и не интересовался ею десять лет, и Лэнс не мог ее за это упрекнуть. С тех пор, как он вошел в жизнь Мелинды, минуло три года, но Лэнс по-прежнему осознавал, что никакими усилиями, запоздалым сожалением, раскаянием не вернуть упущенные десять лет.

Бренда родила Филиппу двух сыновей, и Мелинда стала неотъемлемой частью большой счастливой семьи, но от этого не перестала быть дочерью Лэнса. Как и он, она была Трэвор.

Мелинду поразило количество родственников с отцовской стороны. После одной из поездок в Блэксхэм она со смехом воскликнула:

– Кажется, мы состоим в родстве с половиной населения города!

– По меньшей мере, – сухо согласился Лэнс. В отличие от него Мелинду, по-видимому, ничуть не огорчала принадлежность к клану Трэворов.

– Времена изменились, – сказал тогда Родни. – В городе появилось много приезжих из других районов, Блэксхэм – уже не тот замкнутый мирок, каким был когда-то. Женщины из рода Трэворов всегда отличались крепкой хваткой, в наше время они наконец смогли развернуться в полную силу. Теперь среди них есть члены городского совета, владелицы собственных фирм. Они учат своих детей гордиться предками, а не стыдиться их. Конечно, потомки Трэворов есть и среди тех младенцев, что обитают в детском приюте Джилл Эппентайр, но они Трэворы только по отцу. Женщины из рода Трэворов трудолюбивы и упорны, они учатся в университетах, делают карьеру…

Лэнс все знал о Эппентайрах, да и как он мог не знать, будучи уроженцем Блэксхэма? Хотя Эппентайры поселились в городе сравнительно недавно – в начале двадцатого века, их имя тоже стало нарицательным.

Викки была наполовину Эппентайр, хотя до ее встречи с Родни об этом не знал никто, даже ее родители. Роджер Эппентайр был старшим компаньоном в семейной адвокатской конторе, его партнером была племянница Сюзанна, дочь его старшего брата Джулиана. Сам же Джулиан, пропавший без вести где-то в Южной Америке, был окружен ореолом таинственности. Отец Роджера и Джулиана, старый Сомерсет Эппентайр, жил в Эппентайр-холле – большом викторианском особняке за чертой города, с ними жили Эдвард с женой и детьми.

Эдвард Эппентайр был любимцем и гордостью деда, Сомерсета Эппентайра, он был не просто адвокатом, а членом коллегии адвокатов Риксетера. Эппентайры происходили из Риксетера, но на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков семейная ссора вынудила Джолиона Эппентайра, отца Сомерсета, нынешнего главы рода, уехать из Риксетера. Он обосновался в Блэксхэме и открыл собственную адвокатскую контору. Вражда между двумя ветвями семьи со временем перешла в соперничество.