Инга Берристер - Время надежд

– Я не догадывался, что вы подумаете… Да, Одри милая, красивая, умная, живая. С эстетической точки зрения мне всегда приятно смотреть на таких девушек, но в смысле секса… Она все еще девочка, но я-то не мальчик.

Ричард замолчал, дожидаясь, пока официант расставит тарелки с горячим.

С каждым его словом Мейбл все острее чувствовала стыд и угрызения совести за то, что недооценила его. Уж лучше бы Ричард взорвался, вышел из себя, однако он оставался внешне спокоен, но Мейбл почти физически ощущала исходящую от него неприязнь, смешанную с недоверием, и от этого становилось еще тяжелее.

Как только официант удалился, Ричард продолжил.

– Как я уже говорил, в смысле секса Одри меня абсолютно не интересует. Фактически… Мейбл не могла заставить себя посмотреть на собеседника. К своему ужасу, она почувствовала, что на глазах выступили слезы и вот-вот прольются. Мейбл опустила голову и уставилась в тарелку, отчаянно моргая глазами. Вечер и без того не удался, не хватало еще, чтобы она в довершение всего разревелась.

Но остановить слезы было уже невозможно, они медленно покатились по щекам. От стыда и смущения лицо ее так пылало, что Мейбл могла только удивляться, как слезы не обратились в пар. Она попыталась еще ниже опустить голову, но эта мера запоздала.

Мейбл услышала, как Ричард тихо выругался. Через мгновение он встал и решительно сказал:

– Пойдемте. Этот вопрос нам лучше обсудить без свидетелей.

Мейбл попыталась возразить, но как-то вдруг оказалось, что Ричард уже ведет ее к выходу, обнимая за талию, чуть ли не утешая и явно заслоняя от любопытных взглядов других посетителей. Мейбл слышала, как, расплачиваясь по счету, он что-то говорил хозяину насчет плохого самочувствия жены. Ей хотелось только одного: как можно скорее убраться из этого ресторана, а заодно избавиться от общества Ричарда.

Она поставила себя в неловкое положение, и, можно не сомневаться, его тоже. Мало того, что она ему наговорила, так еще и расплакалась в общественном месте…

Ночной воздух оказался холодным, и Мейбл вздрогнула. Ричард тут же – почти автоматически, словно они и вправду были женаты и он проделывал это уже сотни раз, – обнял ее, привлекая к себе.

– Вы замерзли, – констатировал он. – Пошли скорее в машину.

До места, где он оставил автомобиль, было минут пять ходьбы, и, хотя Мейбл тактично попыталась отстраниться, Ричард не собирался ее отпускать.

– Простите, что я вела себя так глупо, – пробормотала Мейбл, когда Ричард галантно открыл перед ней дверцу машины.

– Не извиняйтесь, я сам во всем виноват, это я вас расстроил.

Он обошел капот и сел за руль.

– Вы имели все основания на меня сердиться.

– Сердиться? – Пристегивая ремень безопасности, Ричард повернулся к Мейбл и нахмурился. – Я не сержусь. Разочарован – да, задет – возможно, потому что вы меня недооценили, но не сержусь.

– Мне не следовало ничего говорить, я…

– Я рад, что вы рассказали, – перебил Ричард. Помолчав, он мягко спросил. – Одри знает, что вы приняли нас за любовников?

– Да, – тихо призналась Мейбл. – Я все не могла понять, почему вы не стремитесь остаться наедине. Одри это показалось забавным, она хотела сразу же рассказать вам, но я попросила ее не делать этого.

Мейбл вдруг зевнула. Эмоциональное напряжение и усталость брали свое, и она внезапно поняла, что совсем обессилела.

– Вы устали, – заметил Ричард. – И не удивительно, после того, как пытались передвинуть этот чертов стол, а потом еще готовили для меня спальню.

– Мне, между прочим, не семьдесят шесть, а всего тридцать шесть, – сухо парировала Мейбл.

Ричард задумчиво посмотрел на нее.

– А знаете, сейчас в первый раз вы сказали что-то хорошее о своем возрасте. Вы выглядите моложе многих тридцатилетних и при этом изо всех сил пытаетесь создать впечатление, будто вам лет на двадцать больше, чем на самом деле. Вы держитесь с людьми не как молодая привлекательная женщина, а как женщина, чьи лучшие годы уже позади. Большинство ваших ровесниц были бы просто оскорблены, если бы кто-то предположил, что они сексуально, так сказать, выдохлись.

– Я не из большинства, – натянуто возразила Мейбл. – Мой отец…

– Знаю, ваш отец как будто надел на вас пояс целомудрия, – перебил Ричард. – Когда родилась Одри, вы были шестнадцатилетней девчонкой, и я догадываюсь, что за прошедшие годы вы остались такой же неопытной в сексуальном отношении, как до ее рождения.

Разум Мейбл забил тревогу: не следует беседовать с Ричардом на тему, в которой слишком много скрытых ловушек.