Линда Хилтон - Обольщение под звездами

Этой ночью кто-то хорошо поработал. И этот кто-то мог получить сведения только у одного из городских советников. В листовке не называлось имен, но недвусмысленно намекалось на двух человек: мэра Элиаса Дакворта и начальника полиции Слоуна Макдоноха.

«Добропорядочным гражданам Кокерс-Гроува мало дружеских улыбок, сердечных рукопожатий и пустых обещаний лицемерных политиков. Нельзя нянчиться с малолетними преступниками, каким бы ничтожным ни казалось их преступление. Сколько это будет продолжаться? И сколько мы будем с этим мириться.?»

Он произнес эти слова вслух, и тихое сопрано повторило их, словно эхо. Слоун поднял глаза, но ничего не сказал, когда девочка громко прочитала листовку. Она вынула булыжник и плотно закрыла дверь.

– Это ведь про меня, правда? – без колебаний спросила Нерида, подходя к столу.

Ее косички растрепал ветер, густой локон падал на щеку. Если бы она была взрослой, Слоун подумал бы, что это сделано нарочно.

Начальник полиции смял гнусный листок и швырнул его на пол. Точно такой же листок, но целый, был у девочки в руках.

– Где ты его взяла?

– У миссис Катберт. Я пришла навестить дедушку, а там все смотрели на меня как-то странно. И даже дедушка. Когда я пошла обратно, один постоялец дал мне это.

– Как он выглядел?

Она пожала плечами и положила листовку на стол.

– Разве в этом дело? Я не хотела причинять вам неприятности. Думаю, миссис Макдонох тоже не обрадуется…

– Я сам поговорю с Джози. Она не обижала тебя?

Вот по-настоящему добрый человек, подумала девушка. Он подбирает бродячих собак, одноглазых кошек и малолетних карманников. И чем скорее ты от него уйдешь, тем лучше будет остальным.

– Нет, миссис Макдонох была очень любезна. – Даже слишком… Но это неважно. – Вы позволили мне остаться и из-за этого попали в беду.

Взгляд, брошенный ею на листовку, досказал остальное. Этот трюк был делом рук Бенуа Харгроува и его дружков. Макдонох схватил листок, смял и швырнул в стекло, дрогнувшее от удара.

– Проклятый салунщик! Подлый трус! Он хочет заставить меня сжечь весь район трущоб вместе с его обитателями. Что ж, неплохой способ решить дело!

Слоуну хотелось рвать и метать, но голос девочки остановил его.

– А если вы разобьете окно, это поможет?

Нерида спокойно смотрела ему в глаза, хотя и побаивалась, как бы начальник не выхватил пистолет и не всадил в нее пулю за нахальство. Потом она подняла второй смятый листок и протянула хозяину.

– Вот. Бросьте его куда хотите, но только не в стекло, ладно?

Без сомнения, это было ей знакомо. Наверно, дед во хмелю бывал буен. Но почему в ее голосе и глазах сквозит такое разочарование? Девочка потянулась и вложила ему в ладонь бумажный комок.

Его гнев бесследно исчез.

– Поганое утро, – пробормотал Слоун, сжимая кулак и притрагиваясь к теплым пальцам Нериды.

Ах, как скверно… Она не отнимала руку, а он не мог отпустить ее. Не следовало ей прикасаться к нему, когда ярость воспламенила кровь. Когда они остались одни. Когда она чувствует себя виноватой…

Дверь внезапно распахнулась, и в комнату, подслеповато мигая, вперевалку вошел Генри Фосдик.

– Я нашел носки поменьше, мисс Ван Скай. Думаю, они будут вам как раз.

Вечером того же дня в одном из трущобных баров разыгралась драка со стрельбой. К прибытию Слоуна один человек был убит двумя выстрелами в грудь, а трое тяжело ранены. Один из них не дожил до утра.

А к полудню по всему городу запестрели новые листовки.

Целую пачку их Слоун вырвал из рук Арча Милсэпа, работавшего в редакции местной газеты. Арч схватился за молоток и заикаясь выкрикнул:

– Свобода прессы!

– Кто их заказывал, Арч? Кто написал эту гадость и заплатил Гамильтону за тираж?

– Свобода прессы! – прохрипел газетчик. – Вы не можете указывать нам, что печатать, а что нет!

– Ага. Свобода прессы это надо, а клевета – совсем другое. – Слоун ткнул пальцем в листок с аршинным заголовком «СМЕРТЬ В ТРУЩОБАХ», только что наклеенный на стену платной конюшни. – «Пока полицейские чины стояли рядом и не ударяли палец о палец, два человека погибли от руки хладнокровного убийцы». Ты, Арч, не хуже моего знаешь, что никто из полицейских в это время рядом не стоял. В три часа утра я спал, а Боб Кепплер дежурил в тюрьме. Пригород вообще не наша территория. Мы появляемся там только по вызову.

Он ногтями отодрал мерзкий листок и протянул его Милсэпу.

– А когда компания парней допивается до чертиков и начинает драться из-за грошовой шлюхи, это называется не хладнокровным убийством, а хладнокровной глупостью.