Гвендолин Кэсседи - Вера и любовь

Да виновата ли сестра? Ведь стоило ей поговорить с Артом, а не принимать на веру слова Винни, ничего бы этого не произошло.

Вернувшись в спальню, она минут десять уверяла сестру, что не сердится.

– Пойми, милая, любовь и доверие должны всегда идти рука об руку, – объясняла Люси. – Значит, я просто ему не доверяла, а стало быть, все было обречено. Ладно, иди-ка ты спать. Завтра тебе в школу…

– Больше я и на пушечный выстрел не подойду к Питу Бруксу! – клятвенно заверила ее Алвина. – Не удивлюсь, если выяснится, что эту «гениальную» идею подсказала ему Хелоис.

Такая мысль и самой Люси приходила в голову – впрочем, даже это уже ничего не меняло.

– Ты твердо решила лететь домой, Люси? – спросила на прощание девочка.

– У меня нет выхода.

И Алвина всхлипывая удалилась, оставив сестру наедине с ужасами предстоящей ночи.

Она лежала без сна в темноте, когда дверь снова открылась. Арт не включил даже ночник.

– Винни сказала мне все. – Он помолчал. – Тебе не пришло в голову поговорить со мной начистоту?

– Нет, – сказала Люси. – Я слишком боялась уронить достоинство в собственных глазах. – В темноте она не могла видеть выражения его лица и, поколебавшись, произнесла: – Прости меня, Арт.

– Простить за что? За то, что поверила этим россказням, или за то, что передумала выходить за меня замуж?

– И за то, и за другое. – Люси казалось, что вместо сердца у нее кусок льда. – Я думала, ты вздохнешь с облегчением, отделавшись от меня.

– Ты и сейчас так думаешь?

– Да. Ведь я вела себя отвратительно все это время…

– О да, в высшей степени омерзительно, – согласился Арт. – От начала до конца!

– Правда, это вышло как-то само собой. Наверное, ты пробудил во мне все худшее… Но теперь я прощена?

– За то, что усомнилась во мне, – да. Но не за то, что по твоей милости мне пришлось пережить в последние несколько часов.

– Что же с тобой было? – с замиранием сердца спросила Люси.

– Я побывал в аду, – просто ответил он. – Я думал, что и вправду тебя потерял.

Теперь по жилам ее разлилось блаженное тепло:

– Неужели это для тебя так много значило?

– Больше, чем что-либо на свете. – Присев на краешек постели, Арт взял в ладони ее лицо и поцеловал с нежностью, которая была красноречивее всех слов в мире. – Я люблю тебя, Люси. Я полюбил тебя сразу, как только увидел, но самому себе в этом долго не сознавался. Мне даже удалось на время поверить, что я совершаю некий акт душеспасительной благотворительности. Но когда я увидел тебя тогда, в бассейне, то все понял…

– Но если ты тогда уже все понял, почему так ужасно обошелся со мной поутру?

Люси уже ничего не понимала. Ничего, кроме того, что счастлива безмерно.

– Я терзался чувством вины. Ведь я покусился на девочку едва ли не вполовину моложе меня. Я открыл ей мир секса, в который ей рано еще было входить.

– Нет, не рано! – воскликнула Люси. – Мне было так хорошо, покуда ты не спустил на меня собак из-за этой идиотской книжонки!

Губы Арта дрогнули в усмешке:

– Согласен. Ну расколоти о мою голову еще пару вазочек, тарелок…

– Я просто взбесилась тогда!

– Разумеется, все это пустяки. Пустяки – вся моя жизнь до встречи с тобой… – Голос его дрогнул. – Ты единственная женщина, с которой я хочу быть рядом всегда, всю жизнь.

Люси изумленно уставилась на него:

– Что ты говоришь? Секунду назад ты называл меня девчонкой!

– Не цепляйся к словам. – Арт снова улыбался, хотя явно еще нервничал. – Я знаю: то, что ты чувствуешь ко мне, – нечто большее, чем простой зов плоти. Но у тебя будет много времени, чтобы понять, что такое настоящая любовь. Когда мы поженимся… В общем, я не допущу, чтобы ты полюбила другого.

– Как будто такое возможно… – Люси с нежностью коснулась ладонью его щеки. – Это не просто влечение, Арт. Я люблю тебя так, что сердце изнывает от боли… и от счастья. Если бы я вернулась в Англию, то остаток дней провела бы, вспоминая тебя. Знаешь, чтобы доказать тебе, что это не просто зов плоти, я готова спать в одиночестве целый год… нет, месяц…

Арт тихо рассмеялся:

– Какая же ты все-таки еще маленькая… – Видя, как тотчас помрачнела Люси, он поспешно прибавил: – Но очень скоро подрастешь.

– Не смей говорить мне больше, будто я не знаю, что такое любовь! Я способна любить точно так же, как ты. А возможно, даже сильнее, потому что я женщина…

– Да, ты начитанная девочка! – воскликнул Арт. – Наверное, мы, мужчины, меньше говорим о любви, но это не мешает нам глубоко чувствовать. – Он любовался ею совсем как тогда, в студии, словно стараясь запечатлеть в памяти ее нежные черты. – Ты так прекрасна сегодня, но с годами станешь еще прекраснее. Я хочу рисовать тебя и сейчас, и когда ты расцветешь, и когда станешь матерью…