Сандра Мартон: Красота – самый веский аргумент

Гриффина охватила тревога. Надо было действовать без промедления.

– Гриффин!

Бледная как полотно Дана повернулась к нему: она заметила Синтию и Артура.

– Дана! – Он сжал ее руку. Она была холодна как лед. – Любимая, послушай…

– Гриффин. Я не могу сейчас говорить с ними. Думала, что справлюсь, но нет. Как я могла… Как мы могли…

Ее страх начал передаваться и ему. Сейчас она скажет что-нибудь не то, согласится на любое предложение Кокли и будет всю жизнь заглаживать перед ним свою вину из-за того, что влюбилась в другого мужчину. Потому что, черт возьми, так оно и есть. Она любит его. Его одного.

И он ее тоже любит. Обожает!

– Дана, – сердито начал Гриффин. Он не хотел злиться, но страх не давал ему покоя. Надо было объяснить это Дане, но времени не оставалось. – Успокойся, слышишь? Когда они подойдут, говорить буду я. Не надо…

– Гриффин, – обрадовалась Синтия, – наконец-то! Мы искали вас повсюду!

– Синтия! – Сердце бешено стучало, но выработанная годами привычка смело бросаться навстречу любой трудности не подвела его и на этот раз. С непринужденной улыбкой он поцеловал ее в щеку.

– Ну, как ваша презентация?

– Все прошло отлично.

Артур не сводил глаз с Даны. Неужели что-то заподозрил? Похоже на то. Надо было срочно увести отсюда Дану и объясниться с ней.

– Ну что ж, – сказал Гриффин. – Увидимся поз…

– Дана! – Голос Артура прозвучал неожиданно громко и решительно. Вот уж поистине недобрый знак, учитывая, что еще вчера вечером парень не смел взглянуть ему в глаза от смущения. – Дана, дорогая, нам надо поговорить.

– Нет, – вмешался Гриффин. – Не сейчас. Мы с Даной как раз собирались… У нас назначена встреча, Кокли.

– Придется вам ее отложить. Нам необходимо поговорить, и немедленно.

У Даны едва не подкосились ноги. Артур знает. Знает!

Что она наделала! Артур так спешил увидеть ее, и чем она ему отплатила! Бросилась в объятия Гриффина, хотя знала, что Артур надеется и ждет ее. Но ведь она никогда не сможет полюбить его! Даже через миллионы лет, даже когда… закончится их с Гриффином роман. Какое вульгарное слово – роман!

– Ладно, – тихо произнесла она. – Пойдем куда-нибудь, мне тоже надо кое-что тебе сказать.

Все повернулись к ней: Синтия – с вежливым любопытством, Артур – с участием, Гриффин так, словно хотел сказать: “Не будь идиоткой!”

– Андерсон! – резко окликнул ее Гриффин.

Дана обернулась.

– Я должна поговорить с Артуром. Наедине.

– На вашем месте я бы этого не делал.

– Вас это не касается, Гриффин.

– То есть как это – не касается! – Глаза его потемнели от гнева. – Еще как касается!

У Даны задрожали губы.

– Я знаю, что должна сказать Артуру, и я это скажу.

– Тогда лучше отложи это до Нью-Йорка, когда тебе придется убраться из фирмы.

– Господи, Гриффин! – взволнованно пробормотала Синтия.

– Пожалуйста, не вмешивайся. Мисс Андерсон – моя сотрудница. Жаль, что приходится вновь напоминать ей об этом, но ничего не поделаешь.

– Послушайте, Маккенна, не смейте так с ней разговаривать. Вы не имеете права… – вмешался вдруг Артур.

– И кто мне запретит? Может быть, вы, Кокли?

– Что с вами, Маккенна? Не можете пережить, что не все падают перед вами ниц?

– Дана, послушай! – Он попытался взять ее за руку, но она ее отдернула. – Не нервничай. Ты сама не понимаешь, что говоришь, ты слишком взвинченна.

– Ты прав! Еще как взвинченна! Зачем только я позволила тебе уговорить меня согласиться на эту должность!

– Постой, постой. Я тебя вовсе не уговаривал. Это ты едва не прибегла к шантажу, чтобы заставить меня предложить тебе эту должность!.. Дана, – Гриффин старался говорить спокойно. Надо было немедленно что-то предпринять, пока еще не слишком поздно. – Дана, пожалуйста, выслушай меня.

– Тогда скажи что-нибудь дельное.

Я люблю тебя, хотелось ответить ему… Но рядом стояла Синтия, казалось, готовая вот-вот расплакаться. И черт возьми, она не заслуживала того, чтобы в переполненном зале услышать, как он скажет, что она ничего для него не значит.

– Вот видишь, Маккенна! – У Даны дрожали губы. В какой-то миг ей показалось… Она так надеялась. – Тебе на всех наплевать, ты любишь только себя самого. Что ж, отлично. Видно, придется сказать тебе. Прямо сейчас. Я собиралась отложить этот разговор до Нью-Йорка, но…

От нее словно повеяло ледяным холодом. Дана, которую он всю ночь не выпускал из объятий, словно испарилась. Стоявшая перед ним женщина смотрела на него сурово и решительно. Это снова была та женщина, которую он знал в Нью-Йорке.