Сандра Мартон: Корсиканский гамбит

Чарлз, судорожно сглотнув, вскочил на ноги.

– Я буду все отрицать, – выпалил он. – Что бы тебе тут ни послышалось.

– Я не стану поднимать шум, – сказал Макс, – если завтра утром ты продашь мне свои акции в “Спенсер Инвестмент”. Я заплачу тебе по сегодняшней цене плюс пять процентов.

Брови Чарлза поползли вверх.

– Пять процентов?

– Да. – Макс шагнул вперед. – Если тебя такое предложение не устраивает, мы можем выйти отсюда и все обсудить один на один.

– Нет, – быстро ответил Чарлз, – нет… отлично. Я…

– Спокойной ночи, Спенсер. Франческа протянула руку к брату.

– Чарлз? – Но он проскользнул мимо нее и скрылся из виду. Глаза девушки наполнились слезами. – Чарлз, – снова повторила она и вдруг в следующую секунду оказалась в объятиях Макса.

– Все в порядке, cara, – прошептал он. – Если хочется, поплачь.

– Я и не предполагала, что он так ужасно ко мне относится. Несмотря на его поступки, на его слова, я хотела ему верить. Он был моим старшим братом.

Макс коснулся рукой ее затылка и прижал ее голову к своей груди.

– Дурак он, – резко произнес он. – Только дурак может так относиться к тебе и использовать таким образом.

Франческа слегка отстранилась.

– Я испорчу твой смокинг, – неловко улыбаясь, промолвила она.

– Франческа, – Макс взял в ладони ее лицо и посмотрел ей в глаза, – Господи, как же я так проглядел тебя!

Она справилась со слезами.

– Не стоит это говорить, Макс. Я понимаю, чем были вызваны твои поступки. Ты подумал, что я…

– Я подумал, что ты та самая женщина, которая может украсть мое сердце, cara, – он улыбнулся. – И был прав.

Она затаила дыхание, боясь нарушить магию его слов.

– Я не понимаю, – прошептала она. Макс, нагнувшись, нежно поцеловал ее.

– Я люблю тебя, Франческа, – сказал он. – Именно это я и хотел тебе сказать в ту последнюю ночь.

Она положила руки ему на грудь. – О Макс.

– Я хотел тебе все рассказать. – Голос его стал напряженным. – Абсолютно все, и даже то, что похитил тебя, чтобы не дать тебе голосовать в пользу брата.

– Ты хочешь сказать, что тогда, в казино, уже знал о предстоящем собрании акционеров?

Макс покачал головой.

– Я совершенно не думал об этом. И только по дороге в Вильфранш у меня начала зреть идея. Я позвонил на “Млечный Путь”, велел накрыть стол и послать запрос в Нью-Йорк для уточнения даты проведения собрания. – Он глубоко вздохнул. – Ответ пришел в тот момент, когда мы завершали наш ужин.

Она отстранилась от него.

– Так ты украл меня не потому, что хотел быть со мной?

Он улыбнулся и снова поцеловал ее бесконечно долгим поцелуем.

– Я все время твердил себе, что увез тебя с намерением насолить Чарлзу.

– Гамбит, – тихо сказала она. Макс кивнул.

– Но каждый раз, когда я смотрел на тебя, cara, мое сердце шептало мне правду. Я увез тебя, потому что хотел тебя, потому что никогда в жизни не встречал такой женщины, как ты.

Она положила руки ему на плечи.

– Но в тот последний день, Макс, после того, что между нами произошло…

– Если бы я мог все вернуть.

– У меня была возможность бежать в тот день, когда мы катались верхом. Наверное, ты понимал это. Но я не сбежала. Предпочла остаться с тобой, так как до беспамятства влюбилась в тебя.

Макс поцеловал ее.

– А теперь? – тихо спросил он.

– И теперь, – улыбаясь ответила она, – я влюблена в тебя, Макс Донелли. Я наговорила тебе всех этих гадостей, чтобы сделать тебе больно, поскольку очень страдала сама. – Она грустно улыбнулась. – До этого ты много раз читал мои мысли; если бы тебе удалось разгадать их тогда, ты бы понял, что мое сердце разбито. Когда я проснулась и обнаружила, что тебя нет, когда ты не вернулся. – Она вздохнула, качая головой. – Когда я поняла, что все еще нахожусь под стражей и ничего не изменилось.

– Cara, как мне объяснить тебе все? – Макс взял ее руки в свои и поцеловал ладони. – Я проснулся в то утро, сжимая тебя в своих объятиях, и понял, что нельзя дальше обманывать себя. Я влюбился в тебя и должен был сообщить тебе, что украл тебя, желая уничтожить твоего брата. – Он прижал ее руки к своей груди. – Я смотрел на твое прекрасное лицо и не знал, что делать. Ничего не изменилось, и в то же время мир перевернулся. Как сказать тебе это? Что ты ответишь?

– Поэтому ты решил ничего не говорить?

– Нет, – быстро продолжил он, – нет, я знал, что надо открыться. Но мне необходимо было подумать. И я уехал. Один. Теперь-то я знаю, что совершил глупость. Но я привык отвечать только за себя, cara. Понимаешь? В моей жизни никогда не было близкого человека. И в сердце тоже.