Луанн Райс - Судьбе вопреки

— Все будет нормально, Лили, — успокаивающе произнес Лайам.

— Ты и раньше мне много обещал, — улыбнулась Лили. Но ни одно из его обещаний не могло сравниться с тем фактом, что он всегда был рядом и никогда не покинет Роуз — ребенка с больным сердцем, которому он помог появиться на свет.

— И не разу тебя не подвел, так ведь?

— Пока да, — произнесла Лили.

Повернувшись, она откинула голову назад и поцеловала его долгим и страстным поцелуем, чувствуя, как закипает кровь Ей казалось, что каждое прикосновение Лайама наполнено волшебной энергией и обещанием счастья. За окном волны бились о скалы и листья шумели от дуновений морского бриза. Лили вздрогнула, страстно желая больше любви и еще больше счастья.

— Так, значит, ты согласна? — спросил Лайам.

Лили закрыла глаза, не в силах ответить. Все происходило так быстро с того момента, как она услышала о болезни Мэйв и решила больше не скрываться, до ее приезда домой из Новой Шотландии.

— Не обязательно решать это прямо сейчас, Лили, — сказал он. — Тебе нужно поспать. А утром ты будешь знать, что делать.

— Когда взойдет солнце, Клара увидит твой пикап, — предупредила Лили. — И придет узнать, в чем дело. Если она застанет здесь тебя и Роуз, то в секрете мы это уже никак не сохраним. И дело не в том, что она хочет нам навредить… На самом деле я жду не дождусь, когда ее увижу.

— Знаю, — ответил Лайам. — Ты считаешь, что нечестно просить ее принимать участие в том, что она может не понять. Пойдем спать — у нас есть время до рассвета, чтобы решить, что нужно делать.

— Всего несколько часов, — сказала Лили

Держась за руки, они вновь поднялись наверх. Лили до сих пор не включила ни одной лампы. Но темнота не была помехой — она знала каждый сантиметр этого дома на ощупь, каждый его угол, каждую скрипучую доску в полу, каждый стул или стол. С тех самых пор, как уехала Лили, бабушка ничего здесь не меняла.

И все же именно здесь, в домике, который Лили знала лучше любого другого места на свете, она ждала ответов на мучившие ее вопросы. Она не могла не радоваться тому, что вновь оказалась здесь, — ей нравился теплый бриз и запах роз в саду ее бабушки. Она провела Лайама в самую большую спальню, — ту самую, которую бабушка всегда приберегала для гостей, — в передней части дома, где окна мансарды выступали над покатой крышей и выходили на залитый лунным светом залив. Лили раскрыла окна как можно шире.

Порыв ветра раздул белые легкие занавески и остудил разгоряченную кожу Лили. Через окна до них долетал звук волн, ритмично плещущихся о скалы внизу. Лили встала и пошла проверить, как спит Роуз. Пройдя в ее комнату и наклонившись над ее кроватью, она смотрела, как опускается и поднимается грудь дочери. Дыхание Роуз было равномерным, спокойным и уверенным. Лили знала, что с Лайамом Роуз будет хорошо, но сама мысль о том, что она не сможет каждый день видеть перед собой свою дочь, была ей почти непереносима.

— Лили, — прошептал Лайам, подходя сзади и кладя ей руку на плечо. — Пойдем спать.

Лили покачала головой — она не могла пошевелиться. Как может такая мирная картина вызывать у нее такой страх? Роуз спала в той самой кровати, в которой в детстве спала Лили. Летний бриз приносил запахи жимолости и сотен красных, розовых и белых роз. Ей опять вспомнились слова Эдварда: «Белые розы так легко помять». Глядя на свою дочь, она успокаивала себя тем, что Эдвард даже не знает о существовании Роуз. Не зря же она прошла через столько испытаний!

Насколько Эдварду было известно, его жена Мара умерла. Она умерла — и так считали все — девять лет назад, когда срок ее беременности составлял восемь с половиной месяцев. Вдруг Лили почувствовала восторг, как будто боги только что даровали ей полную свободу! Эдвард ничего не знает о Роуз…

— Я хочу, чтобы ты ее увез, — проговорила она, не поворачивая головы и не сводя глаз с лица дочери, любуясь ее нежным личиком, длинными ресницами, тонкими скулами. Девочка лежала на спине — рот слегка приоткрыт, левая рука согнута в локте, а кончики пальцев касаются шеи, как будто защищая шрам, оставшийся после операции на сердце. — Я хочу, чтобы ты ее увез.

— Я позабочусь о ней, — прошептал Лайам. Лили кивнула:

— Знаю. Ты всегда о ней заботился.

Она опустилась на колени рядом с кроваткой Роуз и целую долгую минуту не отрывала от нее глаз — пока Роуз не вздохнула и не повернулась на бок. Не желая ее будить, Лили поцеловала спящую дочь в голову и пошла вслед за Лайамом в их спальню. Она знала, что ничто на свете не смогло бы заставить ее расстаться с Роуз, вынудить ее так поступить, за исключением одного: необходимости увидеть бабушку, женщину, которая ее вырастила, и сделать все, чтобы она была счастлива.