Элизабет Сайтс - Тайна ожерелья

– Адам, – попросила она, – ты сможешь выбраться из толпы и принести тот пакет от Лены? Прямо сейчас? Пожалуйста!

«Эсмеральда» остановилась вместе со всем парадом.

Впервые Айрис заметила вмятины и царапины на дверце водителя и крыле машины – результаты аварии в пустыне.

Ты знаешь, – сказал Адам той ночью, – здесь место, где осуществляются наши фантазии.

О, пожалуйста, молила девушка. Пожалуйста, пусть оценка будет высокой. Пусть здесь будет еще одно место, где смогут осуществиться наши фантазии…

Адам распахнул дверцу и вышел.

– Я пробьюсь туда, – сказал он, – и, если нужно, принесу пакет в зубах. Ради Бога, Айрис, ты только что сказала, что нашла ожерелье Айрис Мерлин?

– Принеси пакет, и я покажу тебе его.

Кима выпрыгнула из грузовика, и, как по волшебству, толпа разделилась надвое. Лена вручила Адаму конверт, помахала Айрис и вырулила джип с дороги так, что шины завизжали. Шествие снова пришло в движение. Люди размахивали руками и кричали от возбуждения, репортеры с камерами проталкивались вперед.

– Вот! – Адам вспрыгнул на повозку, Кима растянулась с ним рядом, а Кузнечик изогнулся в руках Айрис, его шерсть встала дыбом и черно-белый хвост распушился.

– О, Боже, она загрызет его! – Айрис с трудом сдерживала котенка. – Держи ее, Адам.

– Не бойся, она не станет с ним связываться, – успокоил ее Адам.

Айрис рассмеялась. Ей было хорошо. Вуали трепетали на ветерке.

– Я тоже ее не боюсь, – сказала она. – Больше не боюсь. Смотри.

Она наклонилась и погладила Киму по голове. Мех был густым и мягким. Киманчи повела ушами и взглянула на Айрис.

Остаток слабости и страха испарился на солнечном свете. Айрис снова рассмеялась.

– Я не боюсь ее, – повторила девушка. – Я теперь ничего не боюсь.

– Ну, а я боюсь, – усмехнулся Адам. – Я боюсь, что эта толпа разорвет нас на кусочки, если ты не откроешь посылку. Что это, извинения от Дональда Фонтенота?

– Я уже получила их, – сказала Айрис. – Это лучше. По крайней мере, я надеюсь, что лучше.

Она разорвала пакет. Внутри был сверток со старой ювелирной шкатулкой и письмо. Девушка раскрыла послание.

– Мы благодарны возможности, и т. д., и т. д., и т. д., – читала она. – Аметисты, аквамарины, цитрины… Вот. 48 рубинов, подобранных по цвету, примерно в карат весом каждый. 60 изумрудов, очень чистого цвета, вес в каратах колеблется от… Стоимость самих камней от 300 до 400 тысяч долларов. Ожерелье в целом как исторический предмет, однако, уникально и может стоить… От 300 до 400 тысяч долларов.

Врач. «Скорая помощь». Клиника со сверкающим новейшим оборудованием.

Письмо выпало из рук Айрис, и ветерок подхватил его. Адам вовремя поймал пакет, иначе он тоже выпал бы из ее рук. Он разорвал красно-бело-синюю обертку и с большой осторожностью вскрыл меньший сверток. Увидев старую ювелирную шкатулку, нахмурился и заколебался.

– Открой ее, – сказала Айрис.

Адам откинул крышку.

Солнце брызгами огня разлетелось от камней в изящной золотой и серебряной оправе. Адам долго смотрел на все это великолепие, не говоря ни слова. Вокруг них щелкали и жужжали камеры, мелькали вспышки.

– Где ты нашла его? – наконец спросил он. – Как?! Боже, Айрис, я не знаю, поздравлять ли тебя с этой находкой или ругать за то, что пошла на такой риск. Ведь старая шахта небезопасна.

– Это заняло всего несколько минут, – виновато сказала она. – Потом я расскажу тебе. О, Адам…

Айрис запнулась и посмотрела на него любящим взглядом. Он улыбнулся ей.

– Айрис, я…

– Нет, – оборвала она его. Ее сердце тяжело билось, ладони были холодные. В ее мечтах все было так просто, но как тяжело оказалось на самом деле.

Это была не фантазия. Это был риск, на который раньше она никогда бы не осмелилась. – Нет, – повторила Айрис. – Я хочу рассказать тебе, что я собираюсь с ним сделать.

– Надеюсь, ты собираешься его надеть.

– А после праздника…

Его глаза потемнели. С поразительной ясностью она читала его мысли, а в ушах звучали ее собственные слова: Я положу ожерелье в стеклянную витрину «библиотеке, и люди будут приезжать издалека, чтобы…

– Я не собираюсь класть его под стекло ни в библиотеке, ни где бы то ни было, – сказала она. – Я намерена продать его. И использую эти деньги на открытие клиники здесь, в Фелисити, о чем мы с тобой и говорили. Я остаюсь, Адам, и я намерена удостовериться, что такие случаи, как с Самантой, никогда больше не повторятся.

– Ты нашла свое ожерелье, – сказал Адам бесцветным, невыразительным тоном, что совсем не было похоже на него. – Оно стоит 400 тысяч долларов. И ты собираешься продать его и открыть клинику здесь, в Фелисити?