Кэрол Грейс: Наследница Горячих Ключей

– В имении сорок акров. Я хочу видеть остальные тридцать девять, – твердо сказала она.

– Сорок акров? Как скажешь. Мы поедем, на моей лошади, на Дженни.

Лошадь заржала и изрыла копытом землю, как будто поняла, что ее ждет.

У Хлои от страха по спине пробежал холодок. Если она, не дай Бог, упадет, эта огромная лошадь, без сомнения, раздавит ее копытами.

– Я не умею ездить верхом, – виноватым тоном заметила она.

– Не умею ездить верхом, – повторил он. – Откуда, говоришь, ты приехала?

– Из Сан-Франциско.

– И что, там нет лошадей?

– Есть, конечно. В парке «Золотые ворота». Можно брать напрокат. Но это дорого.

– А у нас свои. Здесь без лошади никуда. Я езжу, ты нет – так почему бы тебе не продать мне имение?

Хлоя подбоченилась и подозрительно уставилась на него.

– На что тебе мое имение? Здесь что, закопано золото? Клады древних индейцев?

Зеб покачал головой.

– Ни о чем таком я не слышал. Что ж, поехали, сама посмотришь. Не бойся, я буду крепко тебя держать. – Он потащил ее за руку. Она в ужасе уставилась на дикого, необузданного зверя по имени Дженни и оцепенела. – Ты же не боишься, правда? – шутливо спросил он, все еще не выпуская ее руку. – Мужчины ездят на лошадях пять тысяч лет. Женщины тоже. Жанна д'Арк ездила верхом.

– Вот и молодец. – Она прикусила губу. – Ну и зубы у твоей лошади, – пробормотала она, не замечая, что впивается ногтями в его ладонь.

– Дженни тебя не съест. Не обижайся, но ей больше по вкусу сено и овес. – (Он явно забавляется ее испугом!)

Она собралась спросить – раз они едят только сено, зачем им такие огромные страшные зубы, – но тут Зеб приподнял ее под локти.

– Левую ногу в стремя, – скомандовал он. – И махом в седло. – Придерживая Хлою за талию, он подтолкнул ее кверху и просунул ее левую ногу в стремя. Занося правую ногу, она нечаянно ударила лошадь коленом в бок. Дженни тряхнула гривой и тут же взвилась на дыбы.

Вылетев из седла, Хлоя сбила Зеба с ног. Оба они повалились в грязь, но он обхватил ее так крепко, что она не могла пошевелиться. Пленительный запах ее волос и кожи лишил его способности трезво думать. На какой-то момент Зебу даже показалось, что вся она, распластанная у него на груди, принадлежит ему. Но нет, она принадлежала Сан-Франциско.

– Не могу, – задыхаясь прошептала Хлоя, вытирая вспотевшие руки о джинсы.

– Нет, можешь, – сквозь зубы прошипел Зеб. – Если не влезешь на эту чертову лошадь, не сможешь осмотреть имение. И тогда до конца жизни будешь думать, что я от тебя что-то скрываю.

Не дав ей возразить, он подтолкнул ее к лошади.

– Нy-ну, старушка, спокойно, – сказал он. – Не пугайся. Я хочу, чтобы ты кое с кем познакомилась. Гляди-ка, похожа на тебя. Породистая, длинноногая, с норовом.

– Ты говоришь со мной или с лошадью? – Хлоя надменно повернула к нему голову.

– С лошадью. – Он крепко сжал ее за плечи. – Дай ей немного привыкнуть к тебе. Пусть обнюхает. Она пугается незнакомых.

– Это она-то пугается? Что же тогда говорить обо мне?

– Это я и имел в виду. У вас много общего. – Одну руку он положил на бок лошади, другой цепко держал Хлою за плечо.

– Я расцениваю это как комплимент.

– Правильно делаешь. На этот раз заноси ногу повыше. Держись за луку седла.

Не дожидаясь протестов, он обхватил ее за талию и вскинул вверх. Она со всего размаха плюхнулась в седло. Зеб одним движением взлетел на лошадь и сел сзади. Проведя руками по ее предплечьям, он ощутил, что Хлоя напряжена.

– Расслабься. Выпрями спину, – сказал он и прочертил пальцем линию ее позвоночника. Она дернулась и выпрямилась. – Очень хорошо, – подбодрил он. Спина Хлои касалась его груди, и вся она казалась такой хрупкой и тоненькой, что Зебу поневоле стало интересно, как она умудряется поддерживать такую отличную форму. Но тут Хлоя наклонилась вперед и тихонько вскрикнула: – Что теперь? – спросил он.

– Я боюсь высоты.

Он фыркнул.

– Если боишься высоты, какого черта лезешь в горы?

– Потому что они здесь есть. Потому что здесь мое имение. Потому что…

– Смотри вперед, – перебил он. – Если у тебя пятки вниз, а голова вверх, ты не упадешь.

– Ручаешься?

– Клянусь могилой матери.

– А… Мне очень жаль… что твоя мама уже…

– Не жалей. Она жива, здорова, живет в Тусоне. Но хочет, чтобы ее похоронили здесь.

В этот момент подул легкий ветерок, и золотисто-рыжие кудри Хлои заскользили по щекам Зеба. Он ощутил нежный, еле уловимый аромат. Что это – лаванда, сирень? Пока он боролся с желанием приподнять ее волосы с затылка и поцеловать нежную шейку, Дженни свернула в гору, к яблоневому саду. Неплохое начало. Эта роща из старых узловатых деревьев не плодоносила уже много лет.