Кэтрин Росс - Один год счастья?

– Что ты этим хочешь сказать? – В его, голосе послышались настороженные нотки.

– Я хочу сказать, что это мой ребенок, и я беру всю ответственность на себя.

Она вздрогнула от раздавшегося в ответ смеха.

– Может быть, ты плохо училась в школе, Пейдж, – он провел рукой по волосам, – но все же должна знать, что в зачатии ребенка участвуют двое. Так что я тоже несу за него ответственность.

– Не остри. Я хочу, чтобы ты понял: ребенок не означает, что ты должен быть рядом со мной.

Брэд покачал головой и отошел к окну, будто хотел обдумать услышанное. Некоторое время в комнате стояла гробовая тишина.

– Когда ты узнала?

Пейдж не сразу ответила, и он повернулся к ней.

– Я не помню, – беспомощно пожала она плечами. – Ну, когда мы навещали Рози в больнице, я уже знала.

– Значит, уже давно. – Он покачал головой. – Значит, ты эгоистично решила, что одна вправе решать, что нам делать. – Брэд был очень зол. В его потемневших глазах не осталось ни тени былой теплоты и заботы. Казалось, он готов испепелить ее своим взглядом. – Полагаю, ты собираешься навсегда исчезнуть из моей жизни?

– Я не думаю, что из-за ребенка мы должны быть вместе, – тихо сказала Пейдж.

Он прищурился.

– И что же ты собираешься делать? Забрать моего ребенка и отправиться в Сиэтл к своему ухажеру? Я не знаю, Пейдж, какими романтическими бреднями набита твоя голова, но это мой ребенок, и он никуда отсюда не уедет.

– Ты не имеешь права приказывать, куда мне ехать и что делать. – Она покачала головой. – Мы с тобой партнеры, Брэд. Ты сам сказал в самом начале, что дети не входят в наши планы. – Ее голос задрожал.

– Прости, если я был невнимателен в выборе слов, но я никогда не отказывался от ответственности, – яростно ответил он. – Дети – это на всю жизнь.

– А ты не хотел связывать со мной свою жизнь, – подхватила она. – Я подписала этот чертов контракт и обязалась соблюдать его. И теперь не хочу связывать ни тебя, ни себя вынужденным, лишенным любви браком.

Ей показалось, что он вздрогнул как от удара. Она внимательнее посмотрела на него, и ее голос стал мягче:

– Извини, если мои слова задевают твое мужское самолюбие, но ты же знаешь, что это правда. И поверь мне, все романтические бредни остались в прошлом. – Закрыв глаза, она подумала о Кэролайн.

– А может быть, ты вообще не хочешь ребенка? – произнес он дрогнувшим голосом.

Пейдж резко открыла глаза и в упор посмотрела на него.

– Нет, я хочу его, – сказала она решительно. – И если ты будешь уговаривать меня избавиться от него или отдать на воспитание, то напрасно потеряешь время, – прибавила она вызывающе.

– Мне и в голову такое не могло прийти. – Брэд глубоко вздохнул, подошел и сел перед ней на корточки. – Я думал, что ты знаешь меня лучше. – Он взял ее за обе руки. – Ты боялась, что я заставлю тебя избавиться от ребенка, и поэтому не сказала мне?

– Нет. – Пейдж посмотрела ему в глаза. В них была неподдельная боль, и ей стало жаль его. – Нет. Я боялась, что это обяжет тебя остаться со мной.

– И это тебя пугает?

– Пугает, потому что не входит в наше соглашение, – призналась она. – Я не хотела, чтобы мы возненавидели друг друга, попав в ловушку – я тоже не хочу этого.

– Поэтому будет лучше, если мы разойдемся… – Она не успела договорить.

– Нет, – негодующе перебил он. – Я не позволю тебе уйти. – Он обвел взглядом ее лицо, мягкий изгиб губ, посмотрел в темные глаза. – Не сейчас.

Она отвернулась, не зная, чувствовать, ли ей облегчение или отчаяние. Ведь в глубине души он явно хотел быть с Кэролайн, но теперь вмешалось чувство долга. Ценой любых жертв он готов остаться с Пейдж. Но она предвидела такой оборот дела, и, если у нее есть хоть капелька гордости, не воспользуется этим.

– Ребенок не входил в наши планы, но судьба распорядилась по-иному. Разве человек может с уверенностью сказать, что для него лучше? – Пейдж подняла голову и увидела в его глазах прежние лукавые искорки.

– А тебе не кажется, что ради нашего ребенка мы должны попытаться сохранить наш брак? Я думаю, это возможно.

– Без любви?

Он печально посмотрел на нее.

– Есть ли на земле что-нибудь сильнее родительской любви? Именно она и свяжет нас.

Пейдж отвернулась. Мог ли он действительно пожертвовать Кэролайн ради этого, и следовало ли ей принять такие условия? Нужно было подумать, что лучше для ребенка.

– По-моему, я могу быть хорошим отцом, – сказал Брэд, и слабая улыбка тронула его губы. – Я буду строгим, но нескучным. Буду читать ему на ночь сказки и даже, если захочешь, менять пеленки. Возьму у Майка эту его книжку и всему научусь.