Энджел Фогг: Превратности любви

– Линн!

Знакомый холодок пробежал по спине. Она вздрогнула от низкого мужского голоса.

– Димитр!

Будто знакомые кадры замелькали перед ней: тот же аэропорт, тот же человек рядом, тот же трепет под сердцем. Только в этот раз Линн уже не сдерживала себя. Она бросилась в объятия Димитра смело и радостно. Поцелуй, захлестнул ее.

– Ну почему так долго? – услышала Линн любимый, с хрипотцой голос.

Она повела плечами и взглянула на мужа с таким восторженным обожанием, что у него перехватило дыхание.

– Я решила немного помучить тебя, – призналась она с проказливой улыбкой.

– Вот как! – счастливо засмеялся Димитр.

– Да-да, – кивнула Линн. – И я еще кое-что изобрела, пока летела в самолете. Тебе придется пройти через многое, – серьезно произнесла она и вдруг вспыхнула от его пылкого взгляда.

– Звучит завлекательно, – протянул Димитр. – А я собирался пригласить тебя на ужин…

Линн поцеловала его и обняла. Они ждали багаж.

– Ты так голоден? – тихо спросила девушка.

– Это голод особого рода.

– Надеюсь, в ресторане ты сможешь его утолить! – со смехом откликнулась Линн.

Они выбрали небольшой изысканный ресторан с греческой кухней. Меню состояло только из любимых национальных блюд. Димитр и Линн пили терпкое сухое вино, ломали хрустящий душистый хлеб и много смеялись… Кофе они выпили быстро и сразу пошли к машине, взявшись за руки, как дети.

Дома они поднялись наверх, и только тогда Димитр достал из кармана белый продолговатый конверт и протянул его Линн.

– Это мне? – удивилась она.

– Открой, сама увидишь.

Девушка надорвала хрустящую бумагу, и в руках у нее оказались два билета в Афины. На послезавтра.

– Димитр! – только и ахнула она.

– Медовый месяц. С небольшим опозданием, но все-таки самый настоящий. На необитаемом островке посреди Средиземного моря. Только ты и я.

Он крепко обнял ее.

– Я говорила, как люблю тебя? – одними губами произнесла Линн, уткнувшись лбом в его плечо.

– Да. И я надеюсь выслушивать это ежедневно всю оставшуюся жизнь.

Линн улыбалась. Она улыбалась счастливо и безмятежно, светилась изнутри ослепительным и теплым светом любви, от чего ее глаза становились хрустально-синими.

– Думаю, что справлюсь без труда, – сказала она и тихо-тихо засмеялась. – Но и тебе придется заняться тем же, ясно?

– А как же! – без тени иронии ответил Димитр.

И слова им стали больше не нужны.