Энджел Фогг: Превратности любви

– В салоне сейчас кроме меня нет еще двоих работников. Я должна лично подобрать замену. Возможно, придется совмещать места. Обязанности владельца предполагают личное участие в этом. – Линн чуть ли не с мольбой смотрела на мужа. – Пойми, это налаженный бизнес. Я не могу позволить, чтобы он развалился в одночасье. Я должна сохранить его, хотя бы из уважения к клиентуре и моим сотрудникам.

Какой-то огонек мелькнул в его глазах и тут же исчез.

– Как долго ты думаешь пробыть на побережье?

– По меньшей мере неделю. Может больше, – пожала плечами Линн.

– Заказать тебе билет?

– Да, пожалуйста, – произнесла она немного рассеянно. Мысли ее были уже далеко. – И гостиницу. Квартиру-то я сдала.

– Тогда сначала мы организуем твою поездку, а после поужинаем, – заявил Димитр, направляясь в кабинет.

Линн вылетела на побережье самым ранним рейсом. Из аэропорта она сразу позвонила в гараж, где стояла на сохранении ее машина, а пока на такси поехала в салон. Голдкост по праву считался райским уголком. Он славился своими изумительными пляжами, шикарными набережными и особняками.

Воздух здесь всегда был чистый, даже душистый. Линн с наслаждением вдохнула его полной грудью и поняла, что соскучилась по своей прежней, такой размеренной и безмятежной жизни.

Понедельник промелькнул как один миг. Линн весь день не отрывалась от телефона, обзванивая агентства по трудоустройству, давая объявления в рекламные бюро. Немало времени потратила она и на клиентов, стремясь уверить их в надежности любимого косметического салона. Позвонила она и Димитру, а вечером стала разыскивать старых подруг.

Вторник напоминал понедельник, за исключением того, что начали приходить кандидаты на работу. С каждым Линн беседовала лично. Ее интересовали не только их профессиональные качества, но и контактность, способность уживаться с людьми. В доброжелательной и здоровой атмосфере и работается лучше, и клиенты довольны. И бизнес процветает.

Претендентам был предложен испытательный срок. Нашлась замена и администратору. Им стала Колетта, способная молодая сотрудница. Линн пообещала поднять ей жалованье и платить дополнительно небольшой процент с прибыли.

В четверг Линн снова звонила мужу. Он с интересом расспрашивал ее о делах и вдруг сказал:

– Возвращайся домой, Линн.

Домой. Это прозвучало совершенно естественно и нисколько не покоробило. Именно домой Линн хотелось больше всего на свете, несмотря на то, что она еще не успела повидаться с друзьями. Ей было здесь одиноко и грустно. Пятницу Линн постаралась загрузить до предела. Она работала в салоне, давала консультации Колетте, лично вела прием. В субботу принимала постоянных своих клиентов, знакомя их с новыми сотрудниками.

Воскресенье оказалось пустым. Никого из знакомых в городе не осталось. Линн побродила по пляжу, по набережной, обследовала множество магазинчиков и лавок, вдоволь надышалась морским воздухом и только к пяти вечера вернулась в отель.

Она заказала себе ужин, приняла душ и устроилась на диване перед телевизором. Ни переодеваться, ни причесываться смысла не было – пора спать. Но тут в дверь резко и требовательно постучали. Линн вздрогнула от смутного предчувствия.

– Димитр! – ахнула она в искреннем удивлении и поспешила опустить ресницы, чтобы он не заметил любовного голода, вспыхнувшего в ее глазах. Больше всего на свете ей хотелось сейчас ринуться к нему, в волшебную стихию его поцелуя, но она не решалась сделать это, боясь выдать себя.

– Даже не поцелуешь? Не поздороваешься? – иронично молвил Димитр.

Линн расцвела в улыбке.

– Конечно! – воскликнула она, приглашая его в комнату. – Как поживаешь? Как добрался?

– Твой стиль – подчеркнутая вежливость, а, Линн? – продолжал усмехаться Димитр, а руки его уже обхватили девушку за плечи.

Она ощутила знакомую слабость, дрожь в коленках, хотела что-то сказать или даже крикнуть, но сам звук его голоса околдовал ее. Она уже ни о чем не думала, лишь подняла губы навстречу его губам. Мужской рот сегодня был особенно жаден. Линн игриво ответила языком и зубами, а он рвался все дальше.

Казалось, вечность прошла, прежде чем его губы ослабили свой натиск, уступив место рукам, которые отменно делали свое дело, отдавая должное и стройному стану, и всем округлостям. Линн ощущала, как напряжены его мышцы, и это подстегивало ее желание. С хрипловатым стоном он скользнул ртом вдоль шеи, нырнул в соблазнительные складки пеньюара на груди. Тонкая ткань распахнулась, обнажая груди, зовущие, жаждущие мужской ласки. Пеньюар первым полетел на пол.