Энджел Фогг: Превратности любви

Потемневшие его глаза, казалось, подернулись поволокой. Он долго любовался ее телом, потом медленно провел ладонью сначала по одной груди, затем по другой, сомкнул руки на талии, погладил упругий живот, добрался и до шелковистого кустика в уголке бедер.

– Ты красивая, – услышала Линн его глухой голос. – Ты такая красивая. Такая сладкая. Такая жаркая. Я скучал без тебя.

И я скучала, хотела выкрикнуть Линн, но язык не слушался ее. Зато слушались руки, которые стянули с него пиджак, затем принялись расстегивать рубашку, потом справились с ремнем и брюками.

Димитр замер. А Линн вдруг смутилась, замешкалась.

– Дальше, – хрипло выдавил он.

Линн взглянула ему в глаза, не решаясь сделать следующий шаг. Горло свело судорогой. Димитр понял ее робость и ласково погладил по щеке.

– Теперь уже нечего стесняться, – молвил он. Линн не сводила с него глаз. Как зачарованная, она опустилась на колени и, затаив дыхание, принялась раздевать его дальше.

Вечное мужское оружие было прикрыто лишь черным щитом белья. Тонкие пальцы легко растянули резинку и высвободили напряженный и жаркий пенис. Линн задохнулась от его первозданной красоты и силы. Желание познать эту красоту стало невыносимым. Сначала нерешительно и робко она провела рукой по мускулистым бедрам, потом по темным курчавым зарослям, из которых жезлом триумфатора восставал пылающий страстью ствол любви. Девушка осторожно коснулась его подушечками пальцев, затем чуть сжала упругую плоть и, наконец, скользнула по ней легким, как взмах крыльев бабочки, поцелуем.

И тут жажда узнать вкус мужчины обуяла ее. Она отбросила привычную скромность, и скоро он уже стонал и хрипел под ее губами, а потом одним мощным движением вырвался и, схватив ее, утонул в жарких волнах грудей.

Теперь подошла ее очередь стонать и извиваться: Димитр начал покусывать соски, шею, мочки уха. Уже не слыша себя, Линн молила об одном – еще, еще, еще…

– А теперь держись за шею, – вдруг отчетливо сказал он. Линн повиновалась и тут же ахнула в вожделенном восхищении: он ворвался в ее лоно уверенно, страстно, пылко. И начался танец плотской любви. Линн закружилась в его вихре, все исчезло для нее, кроме жара сладострастия…

Постепенно она вернулась к реальности и увидела, что лежит на кровати изможденная и расслабленная, едва живая после восторга, который только что разделила с любимым.

Глаза сами закрывались, мысли путались, но все же вертелись около одного… Пейж, Янис, детство и этот странный, скоропалительный брак.

Линн любила мужчину, который сейчас крепко спал рядом с нею. Любила безоглядной, почти первобытной любовью. Но что у него в сердце, кроме чисто физического вожделения? Неужели она когда-нибудь наскучит ему своими прелестями и…

Сонливость исчезла. Линн пыталась забыться, вслушиваясь в тиканье часов, но это не помогало.

Тихо-тихо она встала с кровати и подошла к окну, заглянула в ночной мир. Луна серебрила землю приглушенным, мрачноватым светом. Линн чуть сдвинула тяжелые портьеры и устремила взгляд вдаль, в черноту морской глади, на которой таинственными переливами играли лунные блики.

Смутно белела песчаная полоса пляжа, вздыхали и шептали тихие волны, в другое время способные на ярость и коварство. И сразу мысли метнулись к Димитру. Это он! Нежность и жестокость. Ласка и необузданность. Власть и… любовь?

Вдоль невидимого в ночи далекого берега мелькали огоньки. Шли по морю корабли… Сколько раз видела она из окон своей квартиры этот ночной загадочный пейзаж.

Линн вдруг вспомнила, что всегда уверяла мать, будто обожает свой прибрежный городок, ценит свою независимость, дорожит одиночеством. Какой вздор! Она всегда рвалась сердцем в Мельбурн, где жил Димитр. Так было. Так есть. И так будет.

Девушка услышала за спиной какие-то шорохи и напряглась, ощутив на теле мужские сильные руки.

– Не спится? – прошептал Димитр, щекочадыханием ее ухо, шею, затылок.

Линн не отважилась доверить ему сокровенные мысли, просто прижалась к горячему телу, чувствуя знакомую истому, когда оживает каждая клеточка, каждая ворсинка ее тела.

– Димитр, – начала она.

– Иди сюда, – чуть слышно молвил он и потянул ее на постель.

Линн начинала ненавидеть себя – она распаляется от одного прикосновения этого человека. Снова его глаза взяли ее в плен, уже совсем рядом были его губы. Она хотела отстраниться, но как не ответить на его поцелуй? И только когда ощутила упругую мощь его пениса, вздрогнула, сбрасывая наваждение.