Кэрол Мортимер - Точка кипения

Ее отец до сих пор находил повышенное внимание к своему покойному сыну излишним, но с каждым днем под чутким руководством Бена Трэвиса ему становилось все лучше. Гордость за сына помогала ему выздоравливать.

Если бы Джинкс знала, что так все произойдет, она бы гораздо раньше призналась, кто такой Дж. А. Уотсон!

– Скоро уйдем, – ответила она Нику, прижавшись к нему и мечтая только о том, чтобы как можно скорее остаться с ним наедине. – Какой сегодня чудесный день! – пробормотала она мечтательно, окинув взглядом всех счастливо улыбающихся гостей.

Список приглашенных на свадьбу со стороны Ника представлял собой целый перечень знаменитостей, что делало ее никому не известных родственников и друзей почти незаметными в толпе.

– Почему Зак такой сердитый? – нахмурилась Джинкс, заметив, что ее новоиспеченный деверь выглядит далеко не счастливым.

Ник с удовлетворением усмехнулся, когда она обернулась и взглянула на него вопросительно.

Ее глаза расширились от удивления.

– Надеюсь, ты не выбрал сегодняшний день, чтобы сообщить ему о том подробном интервью, которое ты пообещал журналистке? – догадалась она, зная, что Ник до последнего откладывал этот ужасный момент.

Ухмылка Ника сделалась шире, и он утвердительно кивнул.

– Я подумал, что он не станет бить меня в день моей свадьбы! К тому же он перестанет злиться, когда узнает, что ты хочешь предложить ему сыграть роль отца в фильме «Необыкновенный мальчик».

Джинкс сразу заулыбалась, и постепенно ее улыбка перешла в довольный смех, когда ее руки скользнули по груди мужа и сомкнулись на его шее.

– Я готова через полчасика сбежать отсюда, если ты, конечно, согласен, – произнесла она низким бархатным голосом.

– Более чем, – пробормотал он обещающе. – Если я с тобой в ближайшее время не займусь любовью, миссис Принс, то, честно, просто тихо сойду сума!

Она ласково провела рукой по его щеке.

– Этого никак нельзя допустить!

– По крайней мере, в ближайшие сорок пять-пятьдесят лет нам придется постоянно спасать таким образом друг друга! – улыбнулся он.

Сорок или пятьдесят лет. Целая жизнь! Вечность!

С Ником...