Дебби Кавано - Любовь по соседству

Она поцеловала дочерей и направилась на кухню.

– Скажите брату, что я хочу с ним поговорить.

– Мам, а может… – попыталась вставить Джессика, подбегая к двери.

– Хорошая моя, просто скажи брату, чтобы шел сюда, и поторопись, у меня мало времени, – пробормотала она, зажав в зубах счет за электроэнергию в тщетных попытках рассортировать почту.

– Но, мамочка…

– Что?

– Мне кажется, дядя Брэд снова кого-то привез. Его пожарный грузовик только что показался из-за угла.

Натали бросила непрочитанную почту и оглушительно свистнула. Это был сигнал к экстренной уборке. Все стали судорожно запихивать игрушки под шкафы и диваны.

Натали металась по комнате, пряча в чулан свой портфель, футбольный мяч и три пары кроссовок для большого тенниса. Она выглянула из окна.

На этот раз Брэд подыскал ей интересный экземпляр. Он стоял на тротуаре возле ее дома в разодранной рубашке, обнажавшей мускулистый торс. Мешковатые шорты не скрывали длинных ног. Она подняла взгляд. У него были черные глаза. Высокий, ростом под два метра. Просто мачо. Волосы курчавые, как у Джессики, только темные.

– Дядя Брэд опять кого-то спас, – захихикала Джессика.

Деннис Фишер соскочил с грузовика.

– Ты уверен, что твоя сестра не будет против? – Он посмотрел на свои шорты и рваную рубашку. – Едва ли моя одежда подойдет для званого ужина.

Брэд спрыгнул с грузовика вслед за Деннисом. Пряжки его огнеупорного комбинезона свободно болтались по бокам, серебристый шлем он снял сразу после пожара, так что его светлые волосы успели вновь упрямо взъерошиться.

– А-а, не беспокойся по этому поводу, я многих клиентов сестренке таким образом доставлял. Должен же я помочь погорельцам устроиться, – сказал Брэд, толкнув Денниса локтем в бок, – сестра им либо сдает жилье, либо находит вариант на продажу, это уж как кому финансы позволяют. И можешь мне поверить, работой я ее загружаю дальше некуда. – Он довольно кивнул головой.

Деннис никак не мог избавиться от ощущения дискомфорта, ему казалось, что он выглядит как… человек, переживший пожар. Сестра Брэда должна быть чрезвычайно общительной особой, чтобы спокойно сносить клиентов, поставляемых ей братом.

– Я не уверен, что правильно сделал, дав себя уговорить на эту авантюру. Можно было переночевать в спортзале или в кафе у друзей.

Воспоминания о жилище, уничтоженном в огне, мелькали перед глазами, не давая покоя. Он не мог собраться с мыслями. Его чудный дом с садиком вспыхнул и сгорел бенгальским огнем за считанные минуты. Деннис и сам едва не стал жертвой разбушевавшейся стихии.

– А ты уверен, что мне хватит денег? – спросил Деннис. – Я не очень богат. Ты совсем не знаешь меня.

– Ты хороший человек, – улыбнулся Брэд. – Я понял это, когда ты рассказал мне о своей работе. Не каждый сможет быть помощником директора в средней школе. Ты, наверное, детей любишь, работенка ведь та еще!

– Может, ты и прав, – сказал Деннис.

Радость чувствовать себя живым и непреодолимое желание смыть с себя этот ужасный день – вот и все его ощущения в данный момент.

Он нервно засмеялся – сказывалось напряжение, – пожарные в грузовике недоуменно посмотрели на него. Им показалось, что он страдает от посттравматического синдрома.

– Крыша едет, когда подумаешь, что мог сгореть, а?

– Что правда, то правда, – сказал Деннис, глядя на свою собаку по кличке Сорванец, обнюхивавшую колеса пожарной машины, – я, наверное, в рубашке родился. – Он пожал крепкую шершавую ладонь Брэда. – Спасибо, старик. Если бы не вы, ребята, я точно бы сгорел.

– Слушай, может, откроешь секрет, – с усмешкой спросил Брэд, застегивая комбинезон, – какого рожна ты делал под кроватью, ведь и ребенку ясно, что, если дом загорелся, надо валить оттуда.

– Щенок никак не хотел вылезать. Жалко было оставлять его, а потом рубаха зацепилась за пружины. Думал, не выберусь, а тут вы.

– Большинство людей не стали бы рисковать жизнью ради собаки. Я видал и таких, кто ради людей пальцем не пошевельнет.

Деннис вытащил из-за пазухи фотографию в рамке и внимательно посмотрел на портрет.

– Это я тоже никак не мог оставить.

– Милашка, – сказал Брэд, бросая взгляд на фотографию, – а кто это?

С фотографии смотрела девочка с волосами чернее безлунной ночи. Глаза ее, темно-карие, казались черными, как две маслины. И были такими огромными, что занимали пол-лица, конкурируя с большим смешливым ртом.

– Дочка, – сказал Деннис с нежностью в голосе, – живет со мной шесть недель в году. Никогда не считал, что этого достаточно, но, как знать, возможно, потеря мною опекунства спасла ей жизнь?