Тори Куинсли - Обман во имя любви

Не чувствуя под собой ног, Крисси подошла к телефону. Мартин Гранмор был просто в ярости. Он вынес ей приговор коротко и ясно. Побледнев и вся дрожа, Крисси с невидящими глазами вышла из комнаты. Она взяла свое пальто и сумку.

– Какого черта ты это сделала? Ты что, знаешь этого красавчика? – с поддельным участием сказала Глайнис, схватив ее за руку.

Крисси молча надевала пальто.

– Это же тот самый тренер скаковых лошадей! Он одинаково ведет себя со всеми женщинами. У него женщин целый гарем, если верить тому, что пишут о нем в газетах! – возбужденно тараторила Глайнис.

На смуглом лице Блэйза было явное недоумение. В него никто до этого не кидал вазы с цветами. Он подумал, что в прошлом Крисси даже в мыслях не могла допустить подобного поведения.

Нервные мужья и отцы-покровители избегали его общества. Большинство мужчин к тридцати годам уже обосновывались на одном месте. Блэйз же – другое дело. Скандальная репутация все еще преследовала каждый его шаг, и, без сомнения, он с царским безразличием относился к слухам, касавшимся его прошлой жизни. Его чувства были упрятаны настолько глубоко, что Крисси при всем желании не смогла бы смутить его. Уже час спустя он мог бы пошутить по этому поводу в присущей ему язвительной манере.

Но Крисси было не до шуток. Она потеряла работу, а вместе с ней надежду и уверенность. Последняя драгоценность, оставшаяся ей от матери, была продана три месяца назад. Вырученные от продажи деньги уже истрачены.

Крисси была совершенно без денег, а предстояло еще платить за квартиру. Она почти договорилась с Мартином Гранмором о постоянной работе. Работа давала ей – надежду и новые силы, чтобы жить. Она думала, что это будет точкой отсчета в ее борьбе за выживание. Но теперь все было потеряно вместе с жалованьем за три недели.

Я могла себе позволить подобное, лишь когда все было хорошо, горько думала Крисси.

Сейчас она была не в состоянии уплатить даже за разбитую вазу. Крисси чувствовала себя абсолютно опустошенной: Господи, что делать, как выжить?!

Дождь лил как из ведра. Крисси брела по улице, уныло склонив голову, даже не пытаясь обходить лужи. Она вздрогнула от неожиданности, увидев, как рядом открылась дверь автомобиля.

– Садись! – приказал Блэйз. – Только сначала сними это мокрое пальто.

– Чего ты хочешь? – Крисси в испуге уставилась на него.

В ответ он лишь тяжело вздохнул. Слезы на ее щеках смешались с дождем, и Крисси была счастлива, что он их не видит.

– Убирайся! Я не собираюсь перед тобой извиняться.

– Я всего лишь предлагаю подвезти тебя до дома.

– Я не хочу, чтобы кто-нибудь подвозил меня! Тебе ведь все кажется смешным!

– Как раз наоборот. Я думаю, что это наводит тоску, – отозвался Блэйз из машины. – Похоже, что если бы тебе бросили спасательный круг, когда ты стала тонуть, то ты его оттолкнула бы и как камень пошла ко дну.

– Я ненавижу тебя – Крисси была близка к нервному срыву.

– Именно за это, моя дорогая, я тебя и люблю. Ты просто неповторима, – подшучивал над ней Блэйз. – Видишь того полицейского, который направляется в нашу сторону?

Она подняла голову. Полицейский направлялся к ним.

– Можешь остаться здесь, – говорил Блэйз. – Это должно быть очень смешно. Судя по всему, он не слишком доволен.

Выдержав на себе неодобрительный взгляд полицейского, Крисси быстро села в машину и захлопнула дверь.

– Постарайся не намочить мой магнитофон.

Девушка съежилась, мокрые волосы упали ей на лицо.

– Как поживает Белл? – спросил он, отъезжая от обочины.

Крисси вздрогнула: речь шла о ее матери. Она резко вскинула голову, и волосы рассыпались по плечам, открыв лицо. На глазах заблестели слезы. Крисси осуждающе и с болью посмотрела на своего попутчика.

– Мне нравится твоя мать, – спокойно произ нес Блэйз.

– Настолько, что ты с таким юмором даже обсуждаешь ее недостатки! – ресницы прикрыли ее глаза.

Наступила тишина. Она, казалось, длилась бесконечно. Наконец Крисси хрипло произнесла:

– Она умерла.

– Когда?

– В прошлом году.

– Как это произошло?

Она напряглась.

– Пневмония, – призналась Крисси.

– Мне очень жаль. Это, должно быть, причинило тебе боль… Вы ведь были очень близки, – сочувственно отозвался Блэйз.

Это было так искренне, что потрясло ее. Но Крисси уже едва сдерживала смех. Насколько она была близка своей матери? Белл Гамильтон бросила мужа и семью, не сказав ни слова. Однажды Крисси застала ее на кухне болтающей с Деннисом Каррутерсом за чашкой кофе. Белл всегда радушно принимала рабочих и торговцев, фактически любого, входящего в ее дом. Она была намного счастливее, когда развлекала их, чем своих чопорных соседей. Никто не знал о Деннисе, пока не стало слишком поздно. Ее мать сжигала за собой все мосты.