Кристин Григ - Ты только мой...

Восемь лет назад Брэдли Джонсон, сын одного из самых крупных промышленных магнатов Аризоны, написав торопливым почерком прощальные записки братьям и сестре, ушел из дома в знак протеста отцовскому стремлению распоряжаться его жизнью по собственному усмотрению.

Водитель попутного грузовика подбросил его до Дугласа. Оттуда он автостопом отправился на восток, где устроился за десять долларов в день на свою первую работу на нефтяной вышке. Он мыл посуду и убирал помещение, в котором жила бригада нефтяников.

Долгий и трудный путь пришлось пройти ему с того дня, но он прошел его достойно.

Через пять лет Брэд приехал домой навестить родных. К этому времени он уже успел сделать карьеру. Отец встретил его с небрежным равнодушием, словно Брэд никогда не покидал родного дома.

Сегодня ему исполнялось двадцать восемь. День рождения он встречал далеко от дома, в Объединенных Арабских Эмиратах, в Дубае. Дела шли блестяще. Богатый нефтяной фонтан забил вчера из-под земли, которая хранила ни тысячелетия. В благодарность за это эмир Дубая удвоил Брэду и без того немалое вознаграждение.

Его мысли прервал стук в дверь.

– Войдите, сказал Брэд.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел эмир Дубая, грузный мужчина с густыми черными усами и мрачноватым лицом.

– Ваше высочество, – начал Брэд, коснувшись губ и сердца в восточном приветствии. – Я польщен вашим визитом.

– Брэд, друг мой! – Лицо эмира было скорбным. – Боюсь, я пришел с плохими вестями.

– Что случилось? – нетерпеливо спросил Брэд. – Неужели нефть иссякла?

– Нет, нет. Нефть бьет из скважины фонтаном.

Брэд с облегчением перевел дух.

– О черт, – вздохнул он. – А я было подумал…

– Пришла телеграмма из Америки. – Эмир положил руку на плечо Брэда. – Твой отец, Роберт Джонсон, скончался.

– Мой отец? Умер?

– Мне очень жаль, что мне первому приходится сообщить тебе такую грустную весть, мой друг.

Роберт Джонсон умер? Старик был болен уже несколько месяцев, но ничего серьезного врачи не находили.

– Могу я чем-то тебе помочь? – спросил эмир.

– Да. Я был бы признателен, если бы вы ускорили мой вылет.

– С этим нет проблем. Мой личный самолет в твоем распоряжении. Могу еще чем-то быть полезен? Может, нужно куда-то позвонить. Или дать какие-то распоряжения.

– Нет, спасибо. Мои братья позаботятся обо всем. Просто я… я не могу поверить в то, что отца уже нет в живых.

Эмир кивнул понимающе.

– Это судьба, – тихо произнес он. – Все в воле Аллаха. А мы всего лишь смертные, как и все люди.

Он попрощался и вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь.

Постояв неподвижно несколько минут после его ухода, Брэд подошел к окну и уставился невидящим взглядом в темноту пустынной ночи. Да, такова, видно, воля Бога!

А за тысячи миль от Дубая Изабелла Найт тоже стояла у окна, вглядываясь в темноту оклахомской ночи.

Неужели это те же самые звезды, которые светят там, дома, в Канзасе, подумала Изабелла и улыбнулась. Она, конечно, понимала, что те же. Просто здесь звезды светят ярче.

Ее отец сказал бы, что в Оклахоме все – больше и лучше, чем где бы то ни было на свете. Даже долги, вздохнула она. Долги нефтяной компании «Найт ойл» росли с головокружительной быстротой. После смерти отца она приняла руководство компанией в надежде отодвинуть катастрофу, но, как оказалось, лишь подтолкнула ее к этой грани еще ближе.

Рано или поздно кто-нибудь из «Джонсон энтерпрайзис» узнает, что происходит с одним из их самых последних приобретений, и тогда…

Если бы только мужчины, которые работали на нее, рядом с ней, поправила она себя, в этом сверхмужском бизнесе, захотели ей помочь. Если бы только перестали обращаться с ней так, словно она незаконно затесалась в их компанию. Но для того, чтобы это произошло, реки должны были бы повернуть вспять. Она оказалась в мире, где мужчины напрягали свои мускулы, а не мозги; где они разговаривали на непонятном ей жаргоне; где переодеться к обеду означало для них надеть белую ковбойскую шляпу и черные башмаки. Это был мир, в котором мужчины были убеждены, что место женщины на кухне и в спальне, но, ни в коем случае, не в кабинете или конторе.

Даже ее отец разделял эти взгляды. Он позволял ей работать в своем офисе летом, пока она училась в колледже. Но стоило ей лишь заикнуться, чтобы он взял ее к себе на постоянную работу, как он снисходительно погладил ее по голове и наотрез отказал. В конце концов ей пришлось смириться с мыслью, что он никогда не даст ей настоящую работу в «Найт ойл», сколько бы бизнес-курсов она ни окончила и какие бы способности ни проявила. В результате ей не оставалось ничего другого, кроме как заняться преподавательской работой.