Шэрон Кендрик - Жестокий ангел

– Думаю, все равно придется сказать, – отозвался он.

– У меня будет ребенок! – Джина просияла. – Я беременна!

Со всех сторон послышались поздравления. Щеки Крессиды слегка порозовели. Она и Стефано встретились взглядами, но она тут же отвела глаза, испугавшись, что он поймет, чего ей больше всего хочется.

Увидев, какой гордостью загорелись глаза Анджело, она сникла. Даже если она и беременна, ей никогда не увидеть такого взгляда Стефано. Взгляда, полного отцовской гордости.

В салоне, освещенном люстрой, был накрыт ужин на восемь персон: супруги ди Томази, Джина и Анджело, мать Стефано и Филипо, один из сыновей ди Томази, приехавший домой из колледжа на уик-энд. Крессиду посадили напротив Стефано, рядом с его матерью.

Крессида осознавала две вещи: явное потепление в отношении к ней матери Стефано (такого она и представить себе не могла) и то, что Стефано прислушивался к каждому их слову, несмотря на то что поддерживал общий разговор за столом. Она знала: Стефано их внимательно слушает. Об этом говорила каждая его черточка. Интересно, он что, контролирует их разговор, боясь, как бы она не сболтнула лишнего?

Но то, что удивило ее больше всего, произошло после ужина, когда Джина пошла за ней из комнаты.

– Пойдем, посиди со мной. Давай вместе выпьем кофе, – предложила она, беря Крессиду под руку.

Они прошли в другой салон, где подавали крепкий кофе в крошечных чашечках. Крессида приготовилась к расспросам, но беседа началась совершенно безобидно:

– Стефано говорит, что ты отдыхаешь на вилле после болезни.

– Отдыхаю в обоих значениях этого слова, – ответила Крессида.

Джине предложили кофе, но она отказалась.

– Да?

– На актерском жаргоне это означает «сидеть без работы», а сейчас у меня ее как раз нет. Это правда. Но правда и то, что я болела.

– Но сейчас тебе лучше?

– Вроде бы да.

– А твоя карьера? Если не считать этот… отдых… все хорошо? Стефано всегда следит за твоими успехами, я знаю.

– Правда? – недоверчиво спросила Крессида, подняла глаза и увидела, что Стефано стоит рядом с ней, нахмурившись.

– Крессида, думаю, нам пора отправляться домой. Это твой первый выход после болезни, а ты ведь не хочешь перенапрячься.

Крессида с радостью согласилась. Ей не терпелось сбежать от любопытных глаз Джины, потому что она боялась, что может выдать себя. Распрощавшись с гостями, Стефано и Крессида пошли к машине. И все это время Крессиду мучил вопрос: что думает семья Стефано о ее возвращении в его жизнь?

Сев в машину, она обратилась к Стефано:

– Никто из них даже не спросил, почему я вернулась.

Стефано длинными загорелыми пальцами повернул ключ зажигания.

– Моя семья поумерила пыл в своем желании знать все о моей жизни. И не спросили они тебя о твоем возвращении, потому что знали, что мне это не понравится.

Она продолжала спрашивать:

– А почему? Они ужаснутся, если узнают истинную причину?

Он нажал на акселератор.

– Уже поздно. Я устал, ты, должно быть, тоже.

Это означало, что ему нежелательно обсуждать эту тему. Она откинулась на кожаное сиденье. Стефано был великим мастером прекращать разговоры, которые были ему не по душе.

Но когда они подъехали к вилле, он повернулся к ней.

– Однако настало время нам обсудить наши дела. – Наступила пауза. – Завтра воскресенье, и я должен навестить свой домик в горах, кое-что там проверить. Ты можешь поехать со мной.

Крессида сжалась. Ее задело, как небрежно, мимоходом пригласил он ее в дом, который она всегда считала их общим домом. Он приглашал ее в их дом, служивший им убежищем во время медового месяца, на воспоминания о котором, она всегда так считала, не повлияли их супружеские раздоры. Но похоже, она ошибалась.

Завтра ей надо поехать со Стефано. Да, будет больно, но это необходимо. Если она хочет убедиться, что между ними все кончено, то там она получит доказательства. Будучи его гостьей, она увидит, как рухнет ее последняя мечта.

Она заставила себя ответить ему тем же невозмутимым тоном:

– Хорошо. Я поеду.

Не дожидаясь, пока он откроет ей дверцу, она сделала это сама и пошла в дом, не сказав больше ни слова.

Здесь, на вершине горы, шепот легкого ветерка был единственным звуком, доносившимся о Крессиды. Она стояла и смотрела на маленький незатейливый деревянный домик. Позади остались чудовищно узкие горные дороги, по которым они ехали в своей серой спортивной машине. Горные козы, медленно пережевывая траву на пастбищах по обеим сторонам дороги, с любопытством смотрели на проезжавшую мимо них машину.