Дэй Леклер - На том конце радуги

Она высвободилась из его объятий.

– Не надо больше. Это ошибка, а я и без того достаточно наделала их в своей жизни.

К ее облегчению, он отпустил ее, удовлетворившись последним легким поцелуем в губы.

– Считай наш договор скрепленным.

Она облизнула припухшие губы кончиком языка, снова ощутив его вкус.

– Насчет этого…

Он вскинул бровь, явно позабавленный.

– Уже собираешься нарушить слово?

Она хотела избежать этой ловушки, но готова была согласиться на все ради материнской безопасности.

– Не беспокойся, не нарушу. Только с этого момента ты должен играть по правилам.

Меррик сверкнул улыбкой.

– Я здесь не для того, чтобы играть по ним, принцесса. Моя работа – их устанавливать.

Алисса развернулась и вышла с балкона, преследуемая его тихим смехом, будоражащим ее чувства. Она делает это ради безопасности матери, напомнила себе девушка. Влюбиться не является частью плана. Как и идти на поводу у вожделения. Ее конечная цель – вновь иметь возможность самой распоряжаться своей жизнью.

Войдя в спальню, Алисса прислонилась к двери и закрыла глаза в беспомощном отчаянии, вынужденная признать правду. Ей хотелось его прикосновений, его поцелуев. Хотелось погрузиться в пучину пылкой, страстной, умопомрачительной любви. Но почему? Почему она так реагирует на него? Почему ее привлекает именно этот мужчина из всех, которого она встречала в последние годы?

Она прошла в темноте к огромной кровати. Образы замелькали перед ее мысленным взором. Мужчина и женщина, обнаженные. Первые, пробные ласки. Тихие, нетерпеливые вздохи желания. Неторопливый ритуал нежной, взаимной любви.

Любовь.

Алисса отскочила от кровати. Что это с ней? Нет. Только не любовь. Секс – это одно. Любовь – совсем другое. Она не может запутаться в сетях любви. У нее одна-единственная цель – спасти мать и вернуться домой, и она не должна забывать об этом.

– Что, черт побери, ты вытворяешь?

Меррик поморщился, открывая дверь пошире, чтобы впустить своего брата Лэндера.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – притворился он, пытаясь сообразить, много ли известно его большому брату.

– Я говорю о похищении принцессы Алиссы Сазерленд.

Проклятье. Очевидно, много.

– Кто проболтался?

– Мири. Она сейчас на Карибах, наверное, потому что уверена: мама свернет ей шею, когда узнает, что вы вдвоем устроили.

– С мамой я разберусь.

– Желаю удачи. – Лэндер встал перед Мерриком, сложив руки на груди. – Итак, где принцесса? Она немедленно возвращается в Авернос, даже если мне придется отвезти ее туда самому.

Меррик чертыхнулся себе под нос.

– Она спит и никуда не поедет. Да и тебе это совсем не нужно. Если она вернется к фон Фольку, ты проиграешь на выборах.

Лэндер взмахом руки остановил его.

– Значит, я проиграю на выборах.

– Не вмешивайся, – предостерег Меррик. – Мы с Алиссой поженимся. Это положит конец интригам фон Фолька и обеспечит честные выборы.

Лэндер был настроен скептически.

– Не могу поверить, что принцесса Алисса согласна на такое радикальное решение!

– Когда дело дошло до выбора между фон Фольком и мной, она согласилась.

– Ты клянешься, что она делает это добровольно? Что ты не принуждаешь ее, как Брандт?

Меррик поборол волну негодования.

– Разумеется, я ее не принуждаю. Я же не фон Фольк. Мы заключили соглашение. Она выходит за меня, а я спасаю ее мать.

– Сукин… опять фон Фольк?

– Да.

Лэндер провел рукой по своей золотисто-каштановой гриве.

– Я не смогу отговорить тебя от этого безумия?

Меррик покачал головой.

– Ни за что.

– Ты понимаешь, чем жертвуешь? – спросил Лэндер. – Ты не должен делать это ради меня.

– Да, я знаю, чем жертвую. И считаю, что результат того стоит.

Лэндер прочистил горло.

– Спасибо.

Меррик слегка поклонился.

– К вашим услугам, ваше высочество.

– Ох, оставь это, – смущенно пробормотал брат. – У меня тут кое-что есть для тебя. – Он вручил Меррику диск в пластиковой коробочке. – Ты просил план дворца фон Фолька. Я предложил себя в качестве курьера.

Меррик озабоченно нахмурился.

– Ты не должен был приезжать. Я пытаюсь не вмешивать тебя в это. Хочу, чтобы ни у кого не возникло сомнений в твоей непричастности.

– Боюсь, это невозможно. Я могу кричать о своей непричастности с утра до ночи, но никто мне не поверит. Ты же мой брат. Никто не усомнится, что я стою и за похищением, и за другими твоими действиями, которые ты предпримешь. – Он сурово сдвинул брови. – Впрочем, мне плевать. Не мы затеяли эту игру. Трудновато будет фон Фольку заявлять о нечестной игре, когда откроется, что он мошенничал с самого начала. Он на самом деле принуждал ее выйти за него? Ты уверен?