Сандра Частейн - Милость от своей звезды

Размышляя о переменах в городке, Гейб прошел мимо магазина, где раньше торговали фуражом и семенами, и направился к шерифу в полицейский участок.

Сколько он себя помнил, Сент-Клеры и Джеймсы всегда жили одним днем, уповая на Бога и на везение, вместо того чтобы самим целенаправленно строить свое будущее. Его семейство оказалось в центре внимания обывателей, когда он стал незаменимым полузащитником в популярной футбольной команде. Даже неприступная красавица Лора Реддинг заинтересовалась его особой. Гейб вошел в число избранных любимцев молодежи и уже не желал, чтобы Джесси таскалась за ним хвостом. Он все еще испытывал теперь, столько лет спустя, чувство стыда, вспоминая, как он обращался с Джесси на глазах у своих новых друзей.

Однако она никогда не укоряла его за это, никогда не показывала, что страдает. Наоборот, на людях девчонка стала держаться в отдалении, пока он сам не подходил к ней. Так продолжалось вплоть до того лета, когда он уехал учиться в колледж. Лора дала тогда отставку Гейбу ради одного студента, будущего юриста, отец которого был мэром города. Занятия в школе закончились, Гейб оказался ненужным футбольной команде и своим «друзьям». Он осознал в тот момент, что всегда останется для них парнем с горы Пампкинвайн. Никому уже не было до него дела, за исключением верной Джесси.

Ему запомнились те летние дни у озера. Сидя на мостках, свесив ноги в воду, Джесси слушала историю крушения его надежд. Ее огромные темные глаза, полные сочувствия, были широко раскрыты. В конце дня они зажигали костер, чтобы спастись от москитов, и дым стелился над водной гладью.

Джесси не упускала ни слова из его рассказа, всей душой соболезнуя его горечи по несбывшейся мечте; чувству стыда, которое он испытывал к родичам, довольным своим незавидным положением; его решимости покинуть гору Пампкинвайн и куда-нибудь уехать, хотя последнее разрывало ее сердце.

Однажды вечером, уступая желанию получить утешение, он положил голову ей на колени, закрыл глаза и представил себе, что на месте Джесси была Лора. Когда Джесси коснулась его губами, он ответил ей горячим поцелуем, как делал это с Лорой. Но в вечерние часы Лора отталкивала Гейба, Джесси же этого не сделала.

Обнимая ее, он обнаружил, что тело Джесси перестало быть мальчишески-худощавым. Его руки ощутили ее налившиеся груди с затвердевшими сосками, он почувствовал бешеный пульс на шее Джесси при его прикосновениях… Джесси Джеймс перестала быть подростком, а он и не заметил этого. И вот она давала ему знать, что он по-прежнему звезда на ее небосклоне, ее желанный мужчина.

Гейб был потрясен тем, что он сделал и что хотел сделать. Ведь Джесси – его друг, а не девушка, с которой он развлекается!

– Проклятие! Ты что, Джесси! Ты ребенок, а не… Ты же не какая-нибудь… Поправь сейчас же юбку!

Ужаснувшись, Гейб отодвинулся, оставив Джесси терзаться в полном смятении чувств и мучиться от стыда.

На следующий день он уехал поступать в колледж, с удивлением осознав, что ему предстоит выбросить из головы не Лору, а Джесси. Впоследствии только смерть отца заставила его побывать в родных краях. Иногда он видел издалека Джесси, но не искал встречи с ней.

Ее образ сливался с картиной нагорья, а нагорье означало душевную боль. И лишь теперь Гейб начинал понимать, что возлагал на девушку вину за то, что не в ее воле было изменить.

Он знал, что воспользовался ею, представив на ее месте другую – ту, которую желал. Хуже того, он скрывал, что считает ее своим другом. Юноша, делившийся своими самыми заветными мыслями с маленькой девчонкой, стал бы мишенью для насмешек со стороны приятелей. И они бы безжалостно дразнили Джесси, преследовали ее или воспользовались бы ее наивностью. Как позже и сделал это Гейб…

Шериф сидел во вращающемся кресле за столом, спиной к двери, когда Гейб постучал.

– Войдите, – сказал шериф, вставая. – Привет, Гейб, рад тебя видеть. Сожалею, не смог встретиться с тобой раньше.

– Джой?! Джой Сент-Клер! Не может быть, ты – шериф!

– Почему же нет? Разве что-нибудь может помешать двум Сент-Клерам стать служителями закона?

– Конечно нет! Я просто удивлен, вот и все.

Они обменялись рукопожатием, и Джой, самый старший из двоюродных братьев Гейба, пригласил гостя сесть.

– Ты хотел сказать, что удивлен, как это член семейства, которое дало больше самогонщиков и игроков в запрещенные азартные игры, чем законопослушных граждан, сумел разделаться со своим темным прошлым и перевоспитаться?