Линн Грэхем: В объятиях любимого

Через десять минут спортивная машина Флэша мчала Мисти в Лондон.

Флэш остался ждать Мисти на подземной стоянке здания, в котором располагался офис «Андраччи Индастриз». Мисти назвала свое имя секретарю и села в предложенное кресло, привлекая к себе любопытные взгляды, что совсем не способствовало обретению спокойствия.

Когда Леон вышел, стук ее сердца мог поспорить с барабанным трио. Она вглядывалась в его лицо с такой жадностью, с какой измученный жаждой путник глотает воду. Он выглядел так же великолепно, как и прежде. Раздосадованная и уязвленная тем, что Леон все еще обладает властью над ней, она призвала на помощь всю свою выдержку и распрямила плечи.

– Как ты посмел подумать, что Берди примет твою помощь?

Его черные глаза охватили ее всю, и только потом он сказал:

– Давай зайдем в кабинет.

– То, что я хочу тебе сказать, я могу сказать и здесь.

– Но если ты хочешь, чтобы я тебя выслушал, тебе лучше зайти.

Мисти подчинилась.

– Я могу начинать? – вызывающе спросила она, стараясь убедить себя в том, что ее к нему больше не влечет…

– Смотря что.

– Например, я хочу сообщить тебе, какая ты скотина…

– Я бы не советовал, любовь моя, – перебил ее Леон.

– Не смей меня так называть!

– Но по условиям нашего соглашения ты все еще остаешься моей любовницей, пока я не найду на твое место другую.

Другая! Это слово обожгло Мисти и заставило ее содрогнуться от боли. Она велела себе сосредоточиться на том, зачем пришла.

– Хорошо, я спрошу иначе. Что ты задумал? Зачем погасил кредит за дом Берди?

– Почему ты так уверена, что это я его погасил? – Его глаза заблестели.

– Если ты таким образом пытался вернуть меня, ты прогадал.

– Хм… У меня этого и в мыслях не было, – ровно сказал Леон, внимательно наблюдая за Мисти, и, конечно, от его взгляда не укрылось то, как она побледнела. – И хотя я не обязан перед тобой отчитываться, я скажу, почему так поступил. Я сделал это ради Берди. Она мне очень понравилась.

На лице девушки появилось растерянное выражение.

– Ты мне не веришь? Почему? – Он пожал плечами. – Каждый год я вкладываю огромные суммы в различные благотворительные фонды и даже не знаю, на что расходуются мои деньги. Познакомившись с твоей приемной матерью, я понял, что хочу ей помочь. Она это заслужила, посвятив свою жизнь, как и ее муж, детям, которые перестали быть нужны своим родителям. Короче, это мое право и мои деньги.

Мисти поверила каждому его слову. Ей стало невероятно стыдно. Зачем она убедила себя в том, что он хуже, чем есть на самом деле?

– И весь этот путь ты проделала только ради этого? Или это была не единственная цель твоей поездки ко мне? – вкрадчиво спросил Леон.

Его густой бархатный голос напомнил Мисти о нескольких счастливых днях, проведенных вместе с ним, и ей стоило невероятного труда, чтобы не броситься ему на шею и не признаться в своих чувствах. Вместо этого она вытащила чековую книжку.

– Вот, – сказала Мисти, протягивая ему чек. – Первый взнос моего долга. Не отказывайся, я знаю, я тебе должна.

Леон сжал челюсти.

– Убери это.

– Я ничего не испытываю к Оливеру Сардженту, но он все-таки мой отец, поэтому мне невыносима мысль, что я, пусть даже невольно, послужила причиной краха его карьеры и разрушила его жизнь. Я отказываюсь иметь к этому какое-либо отношение, хотя и признаю, что у тебя были серьезные причины поступить с ним подобным образом.

И я понимаю, что ты никогда не сможешь полюбить дочь косвенного убийцы твоей сестры, с грустью подумала она про себя. Предательство, которое Леон совершил по отношению к ней, уже было практически позабыто…

Мисти стояла, протягивая ему чек. Он молча взял его и разорвал. Она слабо улыбнулась и направилась к выходу. У двери она остановилась.

– Тогда я пожертвую эти деньги в какой-нибудь благотворительный фонд.

– Почему не вложишь в свой бизнес?

– У меня больше нет бизнеса. – Мисти все-таки обернулась, чтобы бросить на Леона последний взгляд и навсегда запечатлеть его в своей памяти. – Благодаря нашей связи я приобрела незавидную популярность внебрачной дочери грязного политика и твоей любовницы.

В лифте никого не было. Мисти нажала кнопку и прижалась лбом к стальной панели. Все кончено. И кто знает, как бы могло все быть, если…

Двери лифта не успели закрыться, как она почувствовала чье-то приближение. Она успела только поднять голову, а Леон уже прижимал ее к стене. Страстный, настойчивый поцелуй обжег ей губы, вызывая в ее теле знакомую жаркую волну. Ее губы приоткрылись, и она поняла, что сама целует его, вкладывая в свой поцелуй всю свою любовь…