Татьяна Пименова: Мост через прошлое

Пронизывающий декабрьский ветер валит с ног. Мелкая колючая снежная крупка больно хлещет по лицу. Слезы тонкими льдинками застывают на выбеленных хрупким инеем ресницах. Уже далеко за полночь, метро не работает. На мосту у Белорусского вокзала — ни души. Только белая поземка, оранжевый свет фонарей да черный кованый парапет, за который так и хочется ухватиться, одним прыжком перемахнуть — и навсегда раствориться в пустоте. В пустоте отчаяния, которое этой ночью накрыло Дину с головой и не дает ей пошевелиться, вздохнуть, опомниться…

Дина бредет, не отворачиваясь от ветра, подставляя заплаканное лицо метели. Курточка с полоской дешевого меха по краю капюшона, мини-юбка, прозрачные чулки, по которым уже поползла стрелка, ботинки на танкетке… Мама все время повторяет, что такой «прикид» не годится для минус десяти, но Дина, как и положено шестнадцатилетней девушке, пропускает подобные старомодные советы мимо ушей. Потому что, когда вечером тебя провожают домой, крепко обнимая за плечи, мороз как-то отходит на второй план. А мини очень пригождается после того, как захлопнется дверь подъезда и в тишине начинается главное. То, ради чего Дина столько старалась, красилась, подбирала кружевное белье. Поцелуи, поцелуи… Неторопливые, доставляющие блаженство, и быстрые, жадные, от которых на шее остаются следы. Дине всего шестнадцать. А Митя… Боже, сколько в нем нежности… Он все понимает и пока довольствуется тем, что только целует свою девушку в подъезде — всю, целиком, везде.

Дина верила ему и таяла в его объятиях. До сегодняшнего дня.

Ей никогда прежде не приходило в голову, что любимый человек способен на подлость. Способен пренебречь ее чистыми чувствами ради — стыдно подумать! — какой-то мрази, холодной, расчетливой, равнодушной.

Дина медленно шагает по мосту, полной грудью вдыхая ледяной воздух. Хорошо бы сбылись самые страшные мамины прогнозы. Вот бы простудиться, подцепить воспаление легких, попасть в больницу и умереть. Раз и навсегда. Потому что жить так больше невозможно.

Где-то с час назад она видела, как Митя вышел из ночного клуба, обнимая Верку точно так же, как раньше ее, Дину. Она, конечно, знала, что выслеживать парня — полное безобразие, что это унижает их обоих, но все же не смогла усидеть дома в этот вечер.

В последнее время с Митей творилось что-то странное. Четыре месяца они с Диной встречались каждый день, везде ходили вместе, держались за руки, целовались. Митя звонил ей, говорил о любви, делился планами на будущее, приглашал на танцы. У них даже была своя песня, «Леди в красном» Криса де Бурга. Митя вообще обожал красный цвет, если дарил цветы, то всегда — красные розы или гвоздики, и помаду тоже очень яркую любил, и лак для ногтей. Как он целовал Дине руки, перебирая губами пальчик за пальчиком, медленно, нежно, с упоением, проводя кончиком носа по длинным накрашенным ноготкам!..

Дина была на седьмом небе от счастья, даже познакомила Митю с мамой, что было удивительным жестом доверия с ее стороны. Своих предыдущих кавалеров Дина обычно домой не приводила. Мама всех без исключения ребят критиковала, с увлечением выискивала всевозможные мужские недостатки и смачно расписывала их Дине.

— Ваня? — презрительно пожимала плечами Светлана Алексеевна. — Ну ты и выберешь! Неужели никого получше не было? Ты приглядись, Диночка, прислушайся: у него же что ни слово, то какой-то жаргон. Нельзя связываться с человеком не своего круга. А то будешь потом мучиться, как я с твоим папашей.

Родители Дины работали в Зеленограде, стояли у истоков советского компьютерного производства. Светлана Алексеевна развелась с мужем, когда дочери было шесть лет. Папу Дина почти не помнила: у того сразу появилась другая семья, и новая жена не поощряла его общения с ребенком от первого брака. Время от времени на сберкнижку поступали алименты, размеры которых Дине были до сих пор неизвестны, поскольку мама упорно повторяла, что бывший супруг оставил их без гроша. У отца родилось еще двое детей, Дининых братьев, но она их никогда не видела. Не то чтобы ей совсем не хотелось с ними общаться, просто было страшно даже подумать о том, как мама отреагирует, если Дина познакомится с малышами.

— Никита? — округляла глаза Светлана Алексеевна, когда Дина спрашивала ее мнение по поводу одного из немногих одноклассников, рискнувшего заглянуть вечером на огонек.