Бренда Джексон - Укротить мустанга

Он поступил правильно. Если женщина согласна удовлетворить обоюдную страсть и после этого ничего не требовать взамен – отлично, никаких проблем. Но ведь у Кейси на лбу написано, что она не относится к такому типу женщин!

Семья, домашний очаг, дети... Я ничего не забыл? Это то, что нужно ей, но не мне. Именно поэтому следует держаться от нее подальше.

Все еще кипя от негодования, Кейси выскочила из полумрака конюшни на теплое июньское солнце. Пролетев несколько метров, она заставила себя замедлить шаг и постаралась успокоиться. Даже слов нет, как он с ней обошелся! Грубый, примитивный мужлан – пусть и красивый! – но с прямыми извилинами. Он мысли не допускает, что женщине по силам справиться с мужской работой!

Она оглянулась и забыла про свой гнев, невольно восхитившись красотой величественных гор, видневшихся позади дома Маккиннона, который тоже оставлял самое приятное впечатление. Не такой огромный, как у ее отца, его построили совсем недавно, но в нем, как и в его владельце, была какая-то изюминка.

Услышав ржание и фырканье, Кейси оторвалась от созерцания гор и увидела группу лошадей, которых вели к загону. Ее внимание привлек вороной жеребец. Красиво изогнутая шея, маленькая изящная голова и почти вертикально поставленный хвост, развевающийся на ветру, выдавали в нем чистопородного араба.

Конюх, ведущий гнедого жеребца, вдруг споткнулся на ровном месте и, чтобы удержать равновесие, повис на поводе. Гнедому это не понравилось, и он остановился, взбрыкивая задними ногами перед самой мордой вороного. Черный как смоль жеребец взвился на дыбы, задев опешившего конюха копытом, и вырвал из его рук повод.

Никто не успел толком ничего понять, как оказавшийся на свободе конь уже сорвался в бешеный галоп.

Подоспевшие работники фермы быстро завели гнедого в загон и бросились ловить вороного жеребца, который ураганом несся на Кейси. Она шла прямо на него, протягивая руку, словно предлагая лакомство, и что-то негромко говорила мелодичным успокаивающим голосом...

Внезапно Шторм навострил уши и заржал. По его поведению Маккиннон понял: снаружи что-то случилось. Он выскочил из конюшни и на миг замер, когда увидел Черного Принца, на полном скаку несущегося прямо на Кейси. Почти в ту же секунду он бросился вперед, не особо надеясь успеть и неосознанно молясь о чуде.

Почему она идет навстречу этой черной молнии вместо того, чтобы прижаться к ограде? Он ведь снесет ее и не заметит!

Жеребец вдруг перешел на легкую рысь и, сделав еще несколько шагов, остановился прямо перед Кейси. Ноздри его трепетали, он беспокойно косил глазом, фыркал, прядал ушами, однако безропотно позволил хрупкой девушке взять повод. Казалось, он внимательно прислушивается к тому, что она говорит.

Маккиннон ошеломленно посмотрел на запыхавшихся работников фермы и заметил, что у некоторых глаза буквально полезли на лоб от удивления. Не будь он сам очевидцем, он не поверил бы, что такое возможно.

– И кто эта отчаянная малышка? – услышал он рядом с собой голос невесть откуда взявшегося главного конюха, Норриса Лейна.

– Дочка Кори Уэстморленда, – почти не разжимая губ, ответил Маккиннон.

– Старика Кори?

Маккиннон кивнул. Он смотрел, как Кейси подошла к ограде и привязала к ней Черного Принца. Напоследок она ободряюще похлопала его по шее. Жеребцу это явно понравилось, и он тихо заржал.

Наконец Маккиннону удалось оторвать от земли ноги, словно налившиеся свинцом, и подойти к Кейси. Она выпрямилась, и ее глаза гневно вспыхнули. Не сказав ему ни слова, она села в свою машину и уехала.

Когда ее автомобиль исчез из виду, Маккиннон выругался. Его сердце наконец успокоилось и перестало биться как сумасшедшее.

Он провел рукой по вспотевшему лбу и еще раз подумал, что если бы Черный Принц затоптал Кейси, он бы себе этого никогда не простил.

На следующее утро Маккиннон сидел на кухне за чашкой кофе. Ему предстоял долгий рабочий день. В его кабинет вошел Норрис, против обыкновения не постучавшись, и Маккиннон внимательно взглянул в его хмурое лицо.

– Доброе утро, Норрис.

– Навряд ли. Бекман уволился.

Маккиннон был огорошен этим известием.

– Слинял ночью, никому ничего не сказав. Вчера получил аванс – и был таков. Парень-то он, оказывается, хлипкий, – Норрис усмехнулся. – Драпанул сразу, как только смекнул, с кем ему придется иметь дело. – Он плюхнулся на стул и налил себе кофе.