Бренда Джексон: Укротить мустанга

– Понятно.

Кейси в этом сильно сомневалась. Даже ее братья не знали, что творилось в ее душе с тех пор, 'как она узнала правду об отце. Благодаря рассказам матери у нее сложился образ этакого сказочного героя, который трагически погиб на родео, а еще через несколько месяцев у мамы родилась тройня.

Со слов Кэролайн выходило, что Кори – самый замечательный мужчина на свете и они с ним составляли идеальную пару. Поэтому она словно умерла сама, когда узнала о его гибели. Только мысль о его детях – троих детях, — которых она носила, дала Кэролайн мужество смириться с утратой. Дети выросли, окруженные беззаветной любовью матери и незабываемой памятью об отце.

До чего же горько сознавать, что это была всего лишь ложь! Во-первых, родители никогда не были женаты, и получается, фамилию отца она с братьями носила не совсем законно. Во-вторых, родители расстались, и Кори не знал о беременности Кэролайн, потому что она от него это утаила. Но самое обидное заключалось в том, что он никогда не любил мать. Кори всю жизнь любил только Эбби, на которой и женился два года назад...

– Есть еще одна причина, – добавила девушка. – Я хочу сменить работу и заняться тем, что мне всегда очень нравилось.

– И чем же?

– Работать с лошадьми. Я знаю, ты ищешь кого-нибудь, кто умеет с ними управляться. Я пришла, чтобы предложить свои услуги.

Он окинул ее взглядом, и это не заняло много времени. Кейси выпрямилась, чтобы казаться немного выше своих ста шестидесяти пяти сантиметров (на каблуках), и вздернула подбородок. Стараясь не обращать внимания на выражение насмешливого изумления в его глазах, она продолжала молча стоять и ждать, что он скажет.

– Это шутка? – наконец недоверчиво спросил Маккиннон.

– Нет! – Кейси сделала шаг вперед и была вынуждена задрать голову, чтобы поглядеть ему в лицо. – Не шутка. Я хотела бы получить эту работу.

Он окаменел. Только сощуренные глаза и желваки на скулах выдавали в нем живого человека.

Боже мой, такой сексуальной статуи я еще не видела! – невольно подумала Кейси.

– Ты не справишься, – ровно сказал он.

– С чего ты взял? – нарочито спокойно отозвалась она, но внутренне напряглась, как натянутая струна. – Мое резюме и рекомендательное письмо, – она протянула ему несколько листов бумаги. – Здесь сказано, что у меня отличная квалификация и достаточный опыт.

– Может быть, – не стал он спорить. – Однако это дела не меняет. Я не могу принять тебя на работу.

Резюме он так и не взял. Кейси медленно закипала, но пока старалась держать себя в руках.

– Есть какая-то объективная причина?

– Несколько, если быть точным, – любезно отозвался Маккиннон. – Но у меня нет времени, чтобы вдаваться в подробности.

– Подожди! – Кейси повысила голос. – Пожалуйста, – уже с явной неохотой добавила она.

Маккиннон скрестил руки на груди и оттого стал казаться еще выше. Хотя куда уж выше, раздраженно подумала девушка, взирая на двухметрового великана, стоящего перед ней.

– Сожалею, но нет времени, – Куин почти с удовольствием посмотрел на нее с высоты своего роста и вытащил руки из карманов. – Как-никак это ранчо, и у некоторых сейчас полно дел. Советую поискать работу где-нибудь еще.

Он взял щетку и принялся чистить коня, больше не обращая на Кейси никакого внимания. Упрямство заставило ее продолжить.

– Ты даже не посмотрел мое резюме! Ты просто обязан сказать мне, по какой причине я не гожусь для этой работы, – сдерживаясь из последних сил, произнесла она.

Куин молча продолжал заниматься своим делом. Томительные минуты грозили превратиться в часы, но Кейси решила: она не двинется с места, пока не добьется от него вразумительного ответа.

Сообразив, что так просто ему от Кейси не избавиться, Маккиннон глубоко вздохнул и повернулся к ней, твердо уверенный, что уж ей-то он ничего не должен. В глаза ему сразу бросились ее сердито поджатые губы. Те самые, которые в первую их встречу показались ему такими зовущими и – он еще тогда был готов поклясться – сладкими на вкус. Стоило ему об этом подумать, как нить рассуждений оказалась потерянной.

Боже милостивый, она что, не замечает, как его тянет к ней? Хотя она в ярости, но он все равно с трудом сдерживался, чтобы не зацеловать ее до смерти, таким образом заставив ее забыть о своем безумном желании работать с лошадьми. Когда он краем глаза заметил, как она вошла в конюшню, из его легких словно вышибли весь воздух, а кровь закипела от избытка тестостерона.