Салли Уэнтворт: Признание в любви

– Ты так думаешь?

– Не все ли вам равно, что я думаю? Я для вас никто.

– Наоборот. Ты для меня значишь невероятно много. – Голос Кейна потеплел.

– Как это может быть? – улыбнулась Анжелика. – Вы никогда прежде не видели меня.

– Так ты поэтому убежала? – продолжил Кейн. – Думала, что ты мне безразлична, что меня интересует только компания? Как ты ошибалась, Пейдж! Ты очень дорога мне.

Она медленно подняла на него глаза, потом насмешливо улыбнулась:

– Я всегда знала, что англичане холодны как рыбы, а теперь понимаю, почему.

Губы Майлоу крепко сжались. Помолчав, он с трудом выговорил:

– Мне кажется, придуманное тобой наказание слишком жестоко, тем более что преступление существует только в твоем воображении, Пейдж.

Тень набежала на лицо девушки.

– Не называйте меня так. Вы попусту тратите время. Сколько раз вам говорить? Вы ошиблись.

В комнату вошел Жан-Луи.

– Вы все еще выясняете отношения?

– Вы читаете по-английски, месье Лене? – спросил Кейн и протянул Жану-Луи ту же вырезку.

– Вы хотите сказать, что речь идет об Анжелике? – спросил Жан-Луи с удивлением, прочитав заметку.

– Я уверен в этом.

– Если он говорит правду, дорогая, то ты, должно быть, очень богата. Она ведь богата… эта… – Жан-Луи заглянул в газету, – эта Пейдж Чендес?

– Очень.

Жан-Луи помолчал, обдумывая прочитанное, потом спросил:

– Неужели это возможно, Анжелика? Неужели ты и есть та женщина?

– Нет, – твердо ответила Анжелика.

– Я расспрашивал ее о прошлом, но она, насколько я понял, мало что помнит. Сказала, что попала в аварию.

– Это правда, – тут же согласился Жан-Луи. – Она никогда не рассказывала мне о своем прошлом, о своей семье. Я незнаком ни с одним человеком, кто бы знал ее до нашей встречи. – Он подошел к Анжелике. – Если ты на самом деле Пейдж Чендес, дорогая, то, я думаю, будет только справедливо, если ты заявишь о своих правах на наследство.

Взгляд ее зеленых глаз стал холодным.

– Что ты такое говоришь?

Жан-Луи развел руками.

– Может быть, ты права. Может быть, он ошибается, но…

– Да, он ошибается, – резко прервала его Анжелика.

– Я хотел бы поговорить со своей невестой наедине, – обратился Жан-Луи к Кейну.

Минуту англичанин колебался, но потом кивнул:

– Ну что ж, хорошо.

Когда они остались одни, Жан-Луи сказал, взяв руку Анжелики в свою:

– Я согласился нарисовать портрет американки. Время не терпит. Завтра я отправляюсь с ней в Монпелье, где она будет гостить у друзей и позировать мне. Работа займет не менее трех недель. Я не могу взять тебя с собой.

– И что же?

– Послушай, Анжелика. Ты никогда не рассказывала мне о своем прошлом. Может быть, ты и вправду эта молодая англичанка? Кейн, кажется, уверен в этом. Но даже если это не так, зачем тебе отказываться от денег?

– Мне не нужны деньги. Я не хочу быть богатой. Я всего лишь хочу быть твоей женой и твоей моделью.

– Да, да. Все так и будет. Но лучше быть богатой, чем бедной. Только подумай, что мы могли бы сделать, имея эти деньги. Расплатились бы с галереей, и я мог бы свободно выставлять свои работы. Мог бы рисовать то, что хочу, а не выполнять чужие заказы. Мог бы…

Зеленые глаза Анжелики словно заледенели.

– Ты мог бы всегда носить костюмы от Армани, – язвительно прервала она его, – ходить на приемы, целыми днями пить шампанское. Мог бы иметь дом на Таити и квартиру в Нью-Йорке. Мог бы путешествовать и постоянно общаться с этой красивой богатой публикой, которой так восхищаешься.

– А что тут плохого? Большой талант нужно лелеять. Тебе должно быть приятно, что ты сможешь создать мне условия для свободного творчества.

– Приятно? – насмешливо переспросила она. – Приятно, что ты рисуешь других женщин? Что они вьются вокруг тебя?

– О, дорогая! Да ты ревнуешь! Тебе кажется, что, если мы будем богаты, я стану флиртовать с другими женщинами. Но ты ведь знаешь, что у меня никого не было с тех пор, как я встретил тебя. Я полюбил тебя с первого взгляда. Я твой раб. Я пыль под твоими прелестными ножками, – он стал целовать ее шею, губы, глаза. – Я боготворю тебя. Готов отдать за тебя жизнь. Я так ослеплен твоей красотой, что и смотреть не могу на других женщин. Я ненавижу эту американку за то, что из-за нее покидаю тебя. Но мне необходимо это сделать. И ты это знаешь. Вот если бы у нас были деньги, я всегда был бы с тобой.

Прикрыв глаза, Анжелика слушала, как лился этот поток комплиментов, а в ушах у нее звучали слова англичанина: «Ты очень дорога мне». Какие разные люди! Один – холодный, сдержанный, другой – пылкий, не стесняющийся проявлять свои чувства… И использовать свое обаяние, чтобы заставить ее сделать то, что он хочет…