Грейс Грин - Летняя рапсодия

Когда по городу прокатился слух, что вернулся Люк Бранниген, салон красоты Хетти вдруг в одночасье заполнился посетительницами.

– Дикси Мэй видела, как он сошел с автобуса, правда, Дикс? – Бет Армор оживленно ерзала в кресле, пока Хетти наносила на ее волосы мусс для укладки.

– Ага, видела. – Сидевшая рядом с ней Дикси с восхищением разглядывала свое отражение в зеркале. – Вообще-то издали, но эта его сексуальная походочка… – Она выразительно пожала плечами, давая понять, что ошибки быть не может.

– Куда же, интересно, он шел? – спросил кто-то. – Домой?

– Похоже на то. Он сошел там, где начинается дорога через виноградники, что ведет к поместью Браннигенов.

– Ему, наверно, сообщили, что его бабушка умерла, – раздался голос Пэтси Смит из-под одной из сушилок. – Но если он только что слез с автобуса, то на похороны явно опоздал… Богатенький будет, – добавила она мечтательно. – И опять все женщины в долине начнут за ним гоняться, как и раньше.

– Все, кроме Уитни Маккензи.

На мгновение все замолчали.

– Точно, – раздался тихий голос Бет. – Они терпеть не могли друг друга. А теперь, когда он вернулся, ей придется собирать вещички! Хотя, конечно, трудно его винить, после того как…

– Не надо было Крессиде Бранниген брать эту девчонку в дом, – вздохнула Пэтси. – Если бы не это, Люк никогда бы не бросил все и не уехал. Они с бабкой были так привязаны друг к другу… Очень привязаны до того, как…

– Я бы все отдала, – Бегония Брайт высунула голову из-под последней в ряду сушилки, и ее глазки-бусинки блеснули, – чтобы быть хотя бы мухой на стене в комнате, где эти двое снова встретятся.

И, хотя Бегонию никто особо не жаловал, все женщины в душе пожелали того же самого.

Уитни Маккензи освободила усталые ноги от черных туфелек на высоких каблуках и утомленно откинулась в старинном кожаном кресле. Похороны Крессиды совершенно опустошили ее эмоционально, как и весь год, им предшествующий. Теперь ей были нужны спокойствие и тишина, чтобы по-настоящему почувствовать постигшую ее утрату.

И наконец-то спать, спать, наверстывая упущенное.

Подавив зевок, она постаралась изобразить на лице сосредоточенное внимание. Вынув документы и оставив кейс на украшенном затейливой резьбой китайском письменном столе Крессиды, Эдмунд Максвелл из единственной в городе Эмералд, Британская Колумбия, юридической конторы «Максвелл и Максвелл» перешел, ссутулясь, к камину и мрачно взглянул на трех женщин, сидящих перед ним в библиотеке поместья Браннигенов: Уитни, кухарку Элис и горничную Мирну.

– Теперь не принято зачитывать вслух завещание, – начал он, – однако, как вам всем хорошо известно, покойная Крессида Бранниген не особенно блюла обычаи. Так что в соответствии с ее требованием я намерен сейчас зачитать ее последнее завещание и…

Дверь позади Уитни со стуком распахнулась.

Эдмунд Максвелл поднял голову и, нахмурясь, взглянул поверх очков на вошедшего.

Расслабившись в кресле, Уитни закрыла глаза. Усталость, казалось, расползалась по всему телу.

– Что, черт побери, здесь происходит? – раздался в наступившей тишине агрессивный и странно знакомый мужской голос. Уитни моментально открыла глаза. – И где, хотелось бы мне знать, – продолжал голос так же вызывающе, – моя бабка?

Уитни резко выпрямилась. Бабка?

Ошеломленная, она осторожно взглянула из-за высокой спинки кресла на стоящего в дверях человека, и ее сердце застучало в груди с такой силой, что у нее перехватило дыхание.

Он вернулся!

Люк вернулся!

В ее сознании, словно освещенные вспышкой фотоаппарата, возникали знакомые черты.

Вьющиеся темные волосы до воротника рубашки – щелк! Худощавое загорелое лицо с высокими скулами, ярко-голубыми глазами и тонкими чувственными губами – щелк!

Широкие плечи – щелк!

Узкие бедра – щелк!

Длинные сильные ноги – щелк!

Уже в семнадцать лет Люк отличался высоким ростом; а сейчас он был значительно выше шести футов, но петушиная задиристость, отличавшая его в юности, сменилась чем-то более опасным…

– Лукас! – Голос адвоката дрогнул. – О Боже. Я пытался связаться с тобой, хотел дать тебе знать…

– Знать что?

…чем-то гораздо более опасным. Уитни вздрогнула при виде холодной угрозы в его глазах. С возрастом лицо Люка приобрело выражение жесткости и надменности, и вся его фигура, казалось, излучала несгибаемую мощь. Такой не пройдет незамеченным. При этом он отнюдь не выглядел рекламным красавцем – нет, абсолютно!