Люси Рэдкомб - Маскарад любви

– Я знал, что ты обязательно приедешь. – Он произнес это так доверительно, что у Дорис сжалось сердце.

– А папа? – Голос Пола дрогнул, а по лицу пробежала судорога, когда она отрицательно покачала головой.

– Он скоро будет. – Дорис постаралась вложить в ответ максимальную убежденность, но, увы, не очень-то веря в это сама.

Всем нужен Брюс, поймала она себя на мысли. Где же его носит? В палату заглянул врач и огорчился, узнав, что она не мать: требовалось письменное согласие на операцию и посторонние тут не годились. И тут она услышала голос, который различила бы среди тысячи других. Он был здесь!

– Ну вот видишь, папа приехал. – Брюс вошел и остолбенел, увидев две пары горящих глаз, устремленных на него. В его взгляде Дорис прочитала такое откровенное недоумение, как будто он хотел задать вопрос, на каком основании она опять вмешивается в их сугубо семейные дела. Затем его лицо расплылось в удивительно доброй улыбке, и перед ней возник совершенно другой человек, когда он переключил все внимание на сына. Дорис потихоньку вышла из палаты в комнату для посетителей и нос к носу столкнулась с Милдред Оуэн.

Так вот с кем он проводил время! – резанула ее мысль. Видимо, это отразилось на ее лице, потому что Милдред улыбнулась ей с издевательски победоносным видом.

– Если вы сумели перетащить на свою сторону мальчика, то это вовсе не означает, что вы сможете заполучить его отца.

Дорис, чтобы не нагрубить, постаралась держаться максимально холодно.

– Я приехала, потому что меня об этом попросили.

– Но не Брюс, потому что он все время находился со мной!

– Поздравляю вас с оказанной вам милостью! – Дорис сумела вложить в слова столько неприязни и презрения, что Милдред почувствовала себя не ловко.

Итак, от нее он отправился прямиком к этой дыме, которую явно не надо просить дважды. Для таких, как она, совершенно не имеют значения эмоции и душевное состояние партнера. Для них, кроме физической стороны, не существует ничего!

И тут она услышала голос Милдред:

– Вам нет больше смысла оставаться здесь!

Дорис присела на жесткую скамейку.

– Ничего, я подожду результата операции.

Брюс вошел почти бесшумно. Подняв глаза и увидев его, Дорис не была уверена, что он не стоит тут уже несколько минут, наблюдая. Он выглядел усталым и изрядно выпившим, щеки портила щетина.

– Он уже в операционной, врачи считают, что это аппендицит без каких-либо осложнений… – Видимо, он хотел сказать еще что-то, но его прервала Милдред, точнее ее довольно фальшивые рыдания. И она словно растение-паразит обвила Брюса руками. Видеть это было невмоготу, и Дорис потихоньку вышла на улицу.

Вся эта ночь слилась для нее в какой-то сплошной кошмар. Мелкие детали стерлись, в памяти осталось только самое важное.

Она помнила взгляд, который Брюс бросил на сына, – сколько в нем было любви и тревоги! Ей стало стыдно за зависть, которую она испытала к малышу за этот подаренный ему отцом взгляд. С омерзением вспомнила, как тянула к Брюсу руки Милдред. Как ей хотелось изгнать из памяти эту изящную фигурку в объятиях дорогого ей человека.

Дорис беспомощно остановилась не в силах вспомнить, где припарковала машину, совершенно потеряв ориентировку в рядах автомобилей, и горько заплакала.

– Что ты рыдаешь? Ты что же не веришь, что все будет хорошо?

Как долго стоял он здесь? Она посмотрела снизу на его лицо, выражение его не предвещало ничего хорошего.

– Я потеряла свою машину. Неужели вам не понятно, почему я стою здесь.

Ее больше всего сейчас раздражало его самообладание. Однажды Дорис довелось увидеть, как он утратил свою царственную осанку, и хотела бы лицезреть это опять.

– Ничего себе папаша, пирует с подобной особой, когда сын в опасности! – Голос ее дрожал, она понимала, что со стороны может казаться смешной, но сдержаться была уже не в силах. – В конце концов, если она мать Пола, то и женитесь на ней!

Он удивленно всплеснул руками.

– Ну и ну! Мать Пола сейчас, по-моему, состоит уже в третьем браке. Мне удалось соскочить с крючка лишь за приличную цену. Может быть, в это трудно поверить, но когда мы встретились, я был юным романтиком. Она не проявляет никакого интереса к сыну… И вообще у меня нет ни малейшего желания возвращаться в мое прошлое или обсуждать его. И как это ты пришла к мысли, что Милдред – мать Пола? А что касается моей пирушки, то я предпочел бы провести время с тобой, но ты меня прогнала. – Он рассмеялся, споткнувшись на старомодном слове «пирушка». – Зачем ты меня прогнала?