Диана Гамильтон - В медовой ловушке

– Я тоже, – счастливо вздохнула Анна, устроившись у него на груди. – Не хочу быть назойливой, но мне интересно, когда ты поверил мне? Знаю, ты не мог доверять мне сначала, ты был в каком-то смысле запрограммирован. Но мне бы очень хотелось знать…

– Я был дураком. После тех дней, что мы провели вместе на Истрии, я действительно верил, что нашел женщину, которую можно любить и которой можно доверять. А когда твой отец попросил у меня деньги, я почувствовал себя преданным. Боль затмила все.

Франческо шумно вдохнул.

– Мне так жаль, что я даже на одну секунду посмел сравнить тебя с моей матерью.

– Что с ней сейчас?

Франческо погрустнел.

– Мы слышали, она погибла в автокатастрофе вместе со своим последним богатым любовником незадолго до смерти отца. Он до конца дней жил надеждой, что она вернется к нему и своим детям. Когда эта надежда исчезла, он просто потерял желание жить.

– Так когда же ты начал доверять мне? – снова поинтересовалась Анна, чтобы отвлечь его от грустных мыслей.

– Как только начал шевелить мозгами, – признался Франческо. – Сначала я решил, что ты заявила, будто тебе ничего от меня не нужно, для того, чтобы вытащить из меня побольше денег. Какой же я идиот! Потом родился Шолто, и, зная, что я должен быть ему настоящим отцом, я сделал тебе предложение.

– Рассказывай дальше…

– Ты приняла его без лишнего энтузиазма, на который я был настроен, – прижимая Анну к себе, продолжал Франческо. – После нашей ночи я решил предложить тебе забыть о прошлом. Но ты отказалась от солидного содержания. И от дорогой одежды, которую я купил. Ты не носила кольцо, которое я заставил тебя выбрать. О, дорогая, я так ошибался в тебе!.. И презираю себя за это. Я снял себе номер в отеле и провел там самые ужасные часы в своей жизни.

Франческо многозначительно помолчал.

– И я решил посыпать соль на рану и убедиться в том, что уже было известно сердцу. Ты, наверное, догадываешься – я пригласил твоего отца к себе вчера вечером. И все оказалось так, как ты говорила. Ты понятия не имела о том, кто я и сколько у меня за душой. Твой отец знал обо всем, но он признался, что никогда не упоминал об этом эпизоде ни тебе, ни кому бы то ни было еще. Ему было стыдно за свое поведение. Уильям объяснил, что, когда очередная из безумных идей приходит ему в голову, об остальном он забывает. Твой отец не думал, что наш курортный роман может закончиться чем-то серьезным. Могу тебе сказать, он был ужасно расстроен, когда я объяснил ему, что он натворил.

– О, господи! – Анна подскочила. – Папа пытался рассказать мне все по дороге в церковь. Но я попросила его замолчать. – Так значит, говоря о своей вине, он имел в виду не злосчастных папарацци! Если бы только Анна выслушала отца, то могла бы избежать мучительных поисков ответов на свои вопросы во время церемонии.

Ее голос звучал уверенно, когда Анна произнесла:

– Никакого больше недопонимания. Никаких секретов. Обещаешь?

– Обещаю. – Франческо светился от счастья, когда склонился к жене и поцеловал ее прямо в губы.

Тосканский замок оказался даже лучше, чем она ожидала.

– Он прекрасен! – выдохнула Анна, когда Франческо, неся Шолто, взял жену за руку и повел ее знакомиться с Катериной, домоправительницей, и другой прислугой, чьи имена она тут же позабыла.

Улыбаясь всем этим людям, Анна пообещала себе, что в будущем выучит их имена, узнает их получше и освоит итальянский язык. Она с удовольствием наблюдала, как счастливый отец знакомит всех со своим наследником.

Остаток дня они провели, устраивая Шолто в его потрясающей детской, ведя споры о том, кто будет купать его, и, в конце концов, сделали это вместе, при этом намочив свои свадебные наряды. Когда сытый и довольный малыш заснул в своей колыбели, Франческо повел Анну посмотреть дом.

Когда они вошли в главный зал с высокими потолками, мраморным полом, бесценным антиквариатом и вазами с цветами, стоявшими повсюду, Анна выдохнула:

– Ух, ты! Ты живешь в таком стильном доме!

– Мы живем, – поправил ее Франческо. – И запомни, если захочешь что-то поменять, мы сделаем это.

– Мне все очень нравится.

– Я рад.

Его улыбка согревала.

– Этот дворец и окрестные земли принадлежали моей семье много поколений. Мама ненавидела этот дом. Она предпочитала яркие огни большого города. Поэтому много лет здесь не было гостей. Дворец стал ветшать, утратил свой прежний вид. Когда я унаследовал его, то убедился, что дом вернулся к жизни.