Лора Брантуэйт - Замок снов

– Любимый, мы все равно будем вместе.

Грегори с болью посмотрел на Тэсс и покачал головой.

– Я не знаю, что будет дальше. Я ничего не умею, только заботиться о лошадях. Только этим я могу зарабатывать. А ты не можешь быть женой конюха, Тэсс, ты, бывшая владелица «Белой долины»! – Грегори горько усмехнулся.

Тэсс хотела ему ответить, сказать, что любит его, что ей безразлично все остальное, что она все равно останется с ним – «в горе и в радости», но в этот момент в дверях зала заседаний показалась миссис Норма Белнеп. Макияж был такой же вызывающий, как и в первый раз, когда ее увидела Тэсс, только платье другое, пурпурное. Пурпур – цвет королей. Она и выплыла из зала суда, преисполненная сознанием собственного величия – как-никак теперь хозяйка конезавода. Ах да, уговор с Моттом…

Тэсс и Грегори старались не замечать дамочки в пурпурном платье, но она специально остановилась возле скамьи, на которой они сидели.

– Мисс Гринхилл?

Тэсс устало подняла на нее глаза.

– Поздравляю, миссис Белнеп.

– Да, спасибо. Собственно говоря, я вижу, как вы и господин управляющий огорчены… – Между прочим, мужчина очень даже ничего! Хотя Мотт моложе, приятнее. Вот и пойми, что ей нужно. – Так вот. Я, знаете ли, не большая любительница лошадей. Все равно буду конезавод продавать, куплю себе какой-нибудь магазинчик, мне это ближе. Ну вы понимаете. И, если хотите, я могу продать «Белую долину» вам за…

Тэсс внутренне взвыла, услышав сумму. Грегори побледнел.

– Извините, миссис Белнеп, нас вряд ли заинтересует ваше предложение. Но вы очень любезны, – металлическим тоном произнесла Тэсс.

– Как знаете. Если что, у вас еще есть время. До Рождества я не хочу связываться с этими хлопотами…

– До свидания, миссис Белнеп. – Тэсс закрыла глаза. Она услышала удаляющиеся тяжелые шаги и прерывистый вздох Грегори прямо над ухом.

– Закончу дела в «Белой долине». Поеду в Лондон вместе с тобой. Как думаешь, из меня выйдет тренер по конкуру?

– Да, любимый. – Тэсс очень хотелось плакать. Ее любимый человек собирался ломать свою жизнь, чтобы быть рядом с ней. А она ничего не могла сделать, чтобы сохранить то, что он всю жизнь считал своим домашним очагом. Любить – это почти всегда чем-то жертвовать. Но любить – значит еще и чувствовать боль чужой жертвы.

Джон выглядел безукоризненно. Тэсс едва могла вспомнить, как давно он надевал такой красивый галстук исключительно ради нее. Волосы уложены, в руках букет белых лилий. Тэсс стало почти неудобно за свое скромное домашнее платье, которое она и не подумала сменить к приходу Джона.

– Здравствуй. – Он улыбнулся самой обаятельной своей улыбкой и протянул цветы.

Тэсс кивнула, молча взяла лилии у него из рук и скрылась в глубине квартиры, радуясь возможности хоть немного побыть одной и отдалиться от этого человека, такого чужого, такого непонятного… Что за маскарад, в конце концов?!

Когда она вышла в гостиную, Джон уже сидел в кресле и рассматривал какой-то журнал, попавшийся под руку, с видом человека, пришедшего нанести самый безобидный светский визит.

– Чай?

– Да, пожалуйста.

Снова – в спасительное укрытие кухни. Механически достала любимый заварочный чайник, мамин подарок на какой-то из дней рождения. Электрический чайник услужливо щелкнул. За знакомыми действиями – приготовлением чая, – выполняемыми почти автоматически, можно спрятаться, как за ширмой. Не дрожат ли руки? Нет, кажется, все в порядке. Вот только мужчина, ждущий в гостиной, опасен и пришел при параде вовсе неспроста. Чего он хочет? Тэсс не знала. Ей было очень тревожно. Она вздрогнула от звука шагов позади себя.

– Тебе помочь?

– Ну что ты, я и сама прекрасно справляюсь, ты же знаешь, что я делаю любимое дело…

– Да, знаю. – Джон будто гипнотизировал ее мягким, понимающим взглядом. – Давай будем пить чай здесь – как раньше. – Он уверенным движением подвинул табурет, сел и стал пристально, жадно следить за каждым движением Тэсс.

Ей становилось очень не по себе от этого не отпускающего ни на миг взгляда. Ей хотелось бы показать, что она чувствует себя непринужденно, что его визит не выбил ее из колеи, доказать ему, что она сильная, но сделать этого Тэсс не могла. Она напряженно вглядывалась в темную поверхность чая в своей чашке, делала глоток за глотком, не замечая, что жидкость обжигающе горячая, и думала о том, что рядом с ней сидит человек, с которым она была вместе почти четыре года, за которого собиралась замуж, которому изменила и не испытывает ни малейших угрызений совести по этому поводу…