Памела Робертс - Лучшая подруга

Бетти Морган, успокоившись тем, что страхи ее оказались беспочвенными, продолжала укачивать и утешать дочь бессмысленными, порой бессвязными, но неизменно нежными и ласковыми словами. И вскоре уже Изабелла настолько расслабилась в материнских объятиях, что начала изливать ей все, что наболело на душе.

А когда наконец закончила свое горестное повествование, несколько раз всхлипнула, шмыгнула носом и решилась-таки поднять глаза.

– Мам, а ты что скажешь?

Миссис Морган вздохнула. Ее мнение сложилось очень быстро, вскоре после начала рассказа, но она не была уверена, стоит ли его озвучивать. Поймет ли девочка то, что показалось бы кристально ясным любой женщине после тридцати, а то и раньше? Но, с другой стороны, если она сейчас промолчит, а Изабелла вскоре снова наступит на те же грабли, то простит ли ее дочь в дальнейшем за нынешний акт ложного милосердия? И к тому же Изабелла разумное создание, по крайней мере всегда казалась такой.

Ладно, рискну, решила она. Поймет – хорошо, нет – у меня хоть душа болеть не будет, что не предупредила.

– Я скажу, Изи. Но ты должна отнестись к моим словам, как взрослый разумный человек, а не как капризный младенец, который хочет, чтобы все было только так, как его левая пятка пожелает.

– Ну, мам, о чем ты говоришь? – возмутилась Изабелла, и на ее бледных щеках даже появились признаки румянца. – Когда это было, чтобы я вела себя, как неразумное дитя?

Бетти усмехнулась.

– Ну, бывало несколько раз. Ладно. Только помни, что я рассчитываю на твое трезвое отношение к моим словам. По крайней мере, на то, что ты не разобидишься на свою мать. Так вот, девочка моя родная, я считаю, что мужчины могут временами оступаться, но в принципе они существа не злобные, не коварные, не склонные к серьезному предательству. Скорее напротив, они доверчивы. По крайней мере, лучшие их представители. Увы, они слабы и часто слепо следуют зову плоти. Тогда член ведет их вперед, а отнюдь не мозг. А вот женщины – это совсем другое дело. Холодная, расчетливая, жадная, честолюбивая, безжалостная и целеустремленная машина – вот каков идеал современной женщины. Пойми, дорогая, я не имею в виду всех женщин вообще, равно как и мужчин. Люди разные, но в последнее время я с горечью наблюдаю, что в молодых женщинах не только поощряются, но и культивируются эти черты. Не скрою, меня это пугает. И я с огромной неохотой и даже страхом отпускала тебя в колледж, в большой город, где ты, моя нежная и женственная Изабелла, встретишься с подобными хищницами, которых интересуют лишь карьера и власть. Я дрожала, представляя себе, каковы будут последствия твоего столкновения с подобными представительницами молодого поколения. – Миссис Морган глубоко вздохнула и продолжила: – Теперь я знаю.

Глаза Изабеллы открывались все шире и шире во время этой пылкой речи, а после последних слов и вовсе превратились в подобие чайных блюдец.

– Но, мама, при чем тут женщины? Это же Рон бросил меня! Он повел себя как… как…

– Судя по твоим словам, он повел себя не самым худшим образом. Нет-нет, не возражай. – Бетти подняла руку, призывая дочь к молчанию. – Ты же призналась, что уступила бы его малейшему натиску, разве не так?

Изабелла молча кивнула и понурилась.

– Вот видишь! Полагаешь, он не догадывался? Милая моя, парни чуют это за полмили. И ты говоришь, что он разговаривал с тобой… Как ты выразилась?

– Как с приятелем. Сначала как с приятелем, – подсказала Изабелла. – Впрочем, потом тоже. Кроме тех двух раз, когда был нежен, очень нежен, и говорил, какая я замечательная, ну и вообще… Он говорил таким грустным тоном, словно… ну не знаю, словно он обречен…

– Именно это я и имела в виду, – подхватила миссис Морган. – Он знал, что может в любую минуту сделать тебя своей любовницей, но держался почти что почтительно и не воспользовался твоей доверчивостью, как поступил бы практически любой другой. Потому что отлично знает себя. А ты, похоже, по-настоящему нравишься ему.

– Нравлюсь? – горько усмехнулась Изабелла. – Да уж, нравлюсь… Чего же он тогда… – Она не закончила. В горле встал огромный ком, мешая не только говорить, но и дышать.

– Девочка моя, – нежно похлопав ее по руке, проговорила мать. – Ты же не знаешь, как все случилось. Ты ведь выслушала лишь одну сторону – эту твою Натали. А Рон в своем прощальном письме, как я поняла, не распространялся о том, что и как произошло между ним и твоей приятельницей.

– Я не очень понимаю, что ты хочешь сказать, мама, – с неожиданной нервозностью в голосе заявила Изабелла. – Уж не намекаешь ли ты, что моя лучшая подруга…