Кейт Доули - Прикосновение к чуду

– Я рад. Знаешь, Ночная Гостья, я и не думал, что человеку может быть так одиноко. Только сейчас, когда осознал, что неожиданно нашел друга, я понял, что меня мучило. У тебя никогда не было чувства, что ты – одна во Вселенной?

– Было. Я и сегодня за компьютер садилась с таким же чувством. – Кэтлин вдруг сделалось так же нестерпимо грустно, как и после разговора с Гейлом.

– А сейчас как настроение?

– После общения с тобой почти все прошло!

– Потому что мы познакомились?

– Именно! Я теперь буду знать, что не одна во враждебной и очень опасной Вселенной!

– Многие знания – многие беды.

– Ты не прав. Знать, что где-то есть друг… Это вселяет оптимизм, даже если его зовут Вульф. Откуда появилось такое странное имя?

– Я всю жизнь одинок, как волк. А почему Ночная Гостья?

– Потому что я могу быть в Сети только по ночам.

– Как и остальное большинство, – прокомментировал он.

– Нет, Вульф, ты не прав. Большинство сидит днем. Но это в основном молодые продавцы магазинов, подключенных к Сети, или другие офисные служащие, у которых много свободного времени, мало работы и есть выход в Интернет.

– Мне кажется или они тебе не сильно нравятся?

– Они обычно похожи на тех людей, которых ты встретил, войдя в этот чат.

– Надеюсь, ты не подпадаешь под эту категорию?

– А ты еще сам этого не понял? – Кэтлин решила сделать пометку «лукаво». Пусть попробует устоять перед ее кокетством, хоть оно и виртуальное!

– А можно я буду называть тебя НиДжи?

Кэтлин поняла, что Вульф разгадал ее маневр и ради собственной безопасности решил сменить тему. Кэтлин в принципе была не против, потому что «игра в глазки», как это называла ее мать, уже порядком надоела в обычной жизни.

– Лень писать мое полное имя? – Кэтлин решила попробовать поддеть Вульфа, чтобы увидеть его реакцию на более острые шутки.

– Должен тебе признаться, когда я только пришел в Сеть, то пытался заставить всех называть меня Волком, Который Охотится Один. Но мне быстро и очень популярно объяснили, что это не всем удобно.

– Охотиться одному? – Кэтлин добавила подмигивающую рожицу – смайлик, чтобы показать, что она говорит несерьезно.

– Нет, в нашем жестоком мире охотиться надо только одному. Нельзя никому доверять.

– И ты уверен, что всю жизнь сможешь прожить один?

– А я и живу один. Я ведь Вульф.

– А как же любовь? – Кэтлин вспомнила, как он в самом начале разговора спрашивал ее о «вечной» любви.

– Это очень полезно для здоровья!

– Кажется, мы поменялись ролями. Я не о физиологической стороне дела. И вообще, почему все мужчины под словом «любовь» понимают банальный секс?!

– Потому что все женщины не могут вслух произнести слово «секс», но имеют в виду именно его.

– А вот я произношу! – Кэтлин в недоумении откинулась на спинку стула. Она никогда не могла понять людей, которые предпочитали выражаться намеками вместо того, чтобы называть вещи своими именами.

– Я вот, кстати, хотел еще раз проверить прямым вопросом: а ты точно женщина?

– Ты действительно родился в лесу! Такой вопрос просто удивительно бестактен!

– Не верю!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! – Вульф, казалось, постарался заполнить восклицательными знаками весь объем строки, отведенной на высказывание.

– Чему не веришь? Тому, что вопрос бестактен, или тому, что я женщина? – поинтересовалась Кэтлин.

– Тому, что тебя волнуют правила хорошего тона. Тебя, НиДжи, вообще хоть какие-то правила волнуют?

– Нет. Впрочем, есть одно исключение: правила, которые могут принести мне пользу, меня волнуют, даже очень сильно.

– Тогда отвечай на мой вопрос!

– Это правило?

– Можешь считать и так. А действительно! Давай введем правило, по которому мы обязаны отвечать на любой вопрос.

– Только при условии, что он не касается настоящего имени, адреса, телефона или чего-то еще, по чему можно найти человека. – Кэтлин никогда не хотела, чтобы люди, с которыми она общается в Сети, могли узнать ее на улице. Потому что только в Сети она могла раскрыться полностью. А лезть в ее душу в настоящем, а не виртуальном мире никому не дозволялось, да и в виртуальном она это не приветствовала.

– Дополнение принято, – неожиданно легко согласился Вульф. – Так сколько лет ты женщина?

– Если не принимать во внимание некоторую двусмысленность твоего вопроса, то уже почти тридцать лет как.

– А сколько тебе сейчас?

– Двадцать семь.

– Ну слава богу!

– А что тебя волновало?

– Понимаешь, один мой знакомый, который мог бы претендовать на звание друга, познакомился в Сети с милой дамой сорока лет. Он и она одиноки, взгляды их очень похожи. И вот пришла та самая любовь. Друг мне все уши прожужжал о своей ненаглядной. И я предложил ему познакомиться лично. Познакомились. Милая женщина. И даже фотографию послала не столетней давности, отредактированную в фотошопе. И вот дело движется к свадьбе, и он с ужасом во время помолвки узнает, что его любимая – женщина всего-то пять лет. А до этого была вполне респектабельным мужчиной. И даже имела жену и двоих детей. Его… то есть ее бывшая жена моему другу все и рассказала.