Долли Нейл - Секрет Златовласки

Он не ответил, машинально ероша волосы рукой.

– Бог мой, сегодня ночью по телефону… все это время Дэйн говорил мне о машине, а я думал, что он упражняется в остроумии…

Бенедикт простонал и прикрыл глаза рукой.

– Господи, если он когда-нибудь узнает, что я подумал, стыда не оберешься! – пробормотал он с искренним отвращением: – Должно быть, я схожу с ума! Привидения? Готов поклясться, мне это не привиделось…

– А вы думали, что он вам подарил? – спросила Ванесса, чье любопытство было подогрето его необычным поведением.

Он уронил руку вниз, а его голубые глаза приобрели стальной оттенок, однако лицо все еще хранило предательский румянец.

– Не ваше дело, черт возьми!

Теперь Ванессе стало понятно, какого рода «сюрприз», как он думал, преподнес ему его лукавый друг.

Она ничего не ответила, подавив приступ унизительной ярости при мысли о том, что ее могли использовать в качестве секс-подарка ко дню рождения. Если она и позволила себе некоторые вольности, ее, по крайней мере, оправдывало опьянение. У него же не было совершенно никакого оправдания! Ведь он даже не побеспокоился посмотреть в лицо спящей женщины! Тело – вот все, что имело для него значение. Ее обычно мирный нрав начал опасно закипать.

– Не мое, сэр.

Прищурившись, он посмотрел на нее, как бы чувствуя оскорбительную дерзость, которую ей так хотелось ему показать, но она оставалась упрямо спокойной. Пожав плечами, он забрал ключи от машины и несколько раз подбросил их слегка вызывающим жестом.

– Пойду проверю этот великолепный подарок Дэйна.

– Я попрошу миссис Райли повременить с вашим завтраком, – спокойно сказала Ванесса ему вслед.

Она почувствовала его слабость, и ее большой рот искривился в злорадной ухмылке удовлетворения.

Невозмутимый Бенедикт Сэвидж бежал. Она была свидетелем того, как циничное самообладание на какое-то время оставило его, и от этого ему стало не по себе. Он знал: Ванесса весьма проницательна и хорошо разбирается в поведении людей – именно это качество помогало ей успешно справляться с обязанностями дворецкого и легко улавливать как малейшие желания его самого, так и гостей, приезжавших в Уайтфилд. И он не хотел, чтобы ей стали известны его уязвимые места. До сего времени он как должное принимал свое главенствующее положение в их отношениях хозяина и служащей; теперь же до него, наверно, дошло, что такое равновесие сил не остается неизменным, что со временем накопленная информация может привести к перевесу сил, заставив их поменяться ролями.

Ванесса наблюдала, как он, легко и широко шагая, пересек мощеный двор перед конюшней, и почувствовала необычное отчуждение и горячее негодование. Внезапно она пожалела, что слишком растерялась и не осмотрела свое тело, когда спешно отмывалась под душем час тому назад. Что бы ни произошло в его постели, на теле могли остаться какие-то следы, которые, может быть, уменьшили бы ее опасения или же подтвердили их, но развеяли бы это состояние неопределенности.

Следы?

Если какие-то физические доказательства попадут в распоряжение к этому страшному в своей логической силе уму, она пропала!

Ванесса застыла, и сердце ее затрепетало в груди. Поддавшись новому приступу паники, она начала лихорадочно действовать: метнулась к застекленным дверям и повернула ключ в замке, прежде чем выскочить в холл; потом помчалась вверх по лестнице, прыгая через три ступеньки.

Дверь в спальню хозяина была плотно прикрыта, но Ванесса влетела внутрь, не испытывая никаких угрызений совести.

Постель выглядела именно так, как она надеялась, – пустая и в полном беспорядке. Ванесса быстро сорвала с кровати верхнюю простыню и скатала ее в комок, прежде чем бросить на пол; потом приступила к подушкам, проклиная их нескладную величину и пытаясь снять с них сшитые на заказ наволочки. Сердце у нее заколотилось, когда она заметила длинные волосы, приставшие к одной из них. Она никогда не думала, что по ночам у нее выпадает так много волос… или, может, это потому, что она металась по подушке из стороны в сторону в экстазе, которого не помнила?

Во рту у нее пересохло, когда она невольно представила себе, как извивается под тяжестью этого ухоженного стройного мужского тела. Кто бы мог подумать, что под модной просторной одеждой у человека, ведущего преимущественно сидячий образ жизни и занимающегося архитектурным проектированием, такое стройное и мускулистое тело? Кожа у него была гладкой и лоснилась здоровым блеском, под ней перекатывались прекрасно развитые мускулы.