Ли Уилкинсон - Реванш

– Не понимаю, зачем?

– Ну… я же знаю, что его ты любишь, а меня нет.

– А ты хочешь, чтобы я любила тебя? – Бэл затаила дыхание.

– Да… – (От этого тихо произнесенного слова холодок пробежал по ее жилам, и она вздрогнула.) – Я хочу стать властелином не только твоего тела, но и сердца.

Ведь она с самого начала знала, что в нем сидит собственник, тогда почему же это простое заявление так насторожило ее?

Покачав головой, она постаралась сказать как можно спокойнее:

– Я всегда считала, что безоглядная любовь разрушает отношения. Это еще опаснее, чем ее полное отсутствие.

– Пожалуй, ты права.

Она с трудом сглотнула.

– В нашей ситуации прохладность чувств даже спасительна.

Он ничего не ответил, и Бэл поспешила сменить тему разговора:

– А ты что делаешь завтра? – Втайне она надеялась, что он вызовется сопровождать ее.

– Мне надо уладить кое-какие дела.

– А… Тогда, может, пообедаем вместе? – предложила она и тут же мысленно себя отругала. Ведь сама же настаивала на прохладности чувств, а теперь пристает с обедом!

Словно не заметив ее промаха, Эндрю холодно сказал:

– Навряд ли я освобожусь к обеду. Советую тебе перекусить в «Хэрроудсе».

Стараясь скрыть разочарование, Бэл согласилась.

– Да, конечно, я не подумала. – Она притворилась, что зевает. – Что ж, пожалуй, ты прав, мне действительно пора спать.

Не желая ссориться по пустякам, он предложил:

– Может, тебе позвонить отцу и договориться насчет завтрашней встречи?

– А что ему сказать?

– Пригласи его в «Морро Маренго»… скажем, к семи тридцати.

– «Морро Маренго»? – Это был самый новый и самый дорогой ресторан в Лондоне, недавно вошедший в моду.

– Луи Морро мой друг, – сухо объяснил Эндрю. – Мой банк инвестировал его.

– Нетрудно догадаться, – заметила она, поднимая трубку.

Если отец и удивился выбору места, то не показал виду, ограничившись только фразой:

– Отлично, я буду.

– Как кегли?

– Ужасно, – весело сказал он. – Лучше бы не ходил.

– Ты связался с Эллен? – поинтересовалась Бэл.

– Нет, она уже не проживает в «Колберте». Заплатила по счету и съехала в субботу вечером. Хотя дома ее, кажется, тоже пока нет.

– Постой, я только что кое о чем вспомнила. Таксист звонил в дверь, поэтому я слушала ее вполуха, но она что-то говорила о потрясающем французе по имени Жан-Клод, который пригласил ее на свою виллу в Эперне…

Петер застонал.

– Неужели ты думаешь, что она отправилась туда?

– Если даже отправилась, то рано или поздно она все равно вернется домой. – Бэл пыталась успокоить отца. – И ты успеешь поговорить с ней, опередив врагов.

– Надеюсь, – согласился Петер. – Но сейчас творится что-то странное, словно кто-то, уверенный в своей победе, затаился и чего-то ждет. Однако контрольный пакет акций пока что у нас.

– Вот именно. Во Франции никто не подобьет Эллен на глупость, так что не волнуйся, – бодро сказала она.

– Пожалуй, ты права. Волноваться рано. Ну ладно, увидимся в полвосьмого. Я с нетерпением жду встречи со своим будущим зятем.

Когда Бэл передала эти слова Эндрю, он возразил:

– Наоборот, это я жду с нетерпением встречи со своим будущим тестем.

Банальная, казалось бы, фраза, но в ней ощущался скрытый смысл. Ладно, не глупи, нетерпеливо перебила сама себя Бэл. В отличие от большинства мужчин, Эндрю просто-напросто непредсказуем. К тому же не может обойтись без иронии, которая проскальзывает в улыбке, в голосе, даже в прикосновении.

Нет, здесь что-то совсем другое, что-то пугающее…

Чтобы отвлечь от тревожных мыслей, Эндрю начал целовать ее, а когда она вздрогнула в ответ на его прикосновение, пробормотал:

– Я жду не дождусь нашего первого урока, но предлагаю провести его в постели.

– Слушаюсь, учитель.

Он встал и потянул ее за руки, поднимая.

– Иди вперед, а мне надо еще позвонить.

Когда он присоединился к ней в просторной кровати, она уже почти погрузилась в сон, несмотря на обещанное прилежание.

Убирая прядь волос с ее разрумянившегося лица, он поцеловал ее в губы и нежно поинтересовался:

– Устала?

– Да. – Развернувшись в его объятиях, она прошептала: – Но не слишком.

К шести часам следующего вечера Бэл чувствовала себя выжатой как лимон, но не жалела об этом, так как осталась довольна покупками. Перемерив дюжину свадебных платьев, она наконец нашла то, что нужно, – из шелка цвета слоновой кости, с облегающим лифом и пышной юбкой, складками ниспадающей до самого пола. Шелковые туфельки на низком каблуке и тонкая, как паутинка, вуаль довершали общую романтическую картину.