Анна Клири - Три счастливых дня

– Да я просто… всего-то… В общем, ничего особенного, я только… – так и не нашлась, что сказать молоденькая составительница некрологов. – Вы позволите мне… Пожалуйста, пустите… Это даже как-то неловко, и вы еще требуете объяснений. Я не в состоянии соображать, когда вы так крепко держите меня, – старалась овладеть ситуацией Кэт.

Его лицо не изменилось ни на йоту. Все та же ухмылка, и хватку он не ослабил, лишь сказал:

– Выбор у вас невелик. Объяснитесь, пока я не задействовал секьюрити.

Рассел скользнул рукой в карман, извлек из него телефон и уже угрожающе принялся жать на кнопки, демонстрируя твердость своего намерения.

– Я пыталась найти дамскую комнату, – прошептала в свое оправдание Кэт и непритворно зарделась, смущенная собственным же интимным признанием.

– И я должен без колебания вам поверить, мисс? – усмехнулся Том.

– Это уж как вы хотите, – дерзко проговорила Кэт, ярко вспыхнув уже не от смущения, а от негодования. – Но не понимаю, что вам мешает поверить мне? Люди порой, да что уж там лукавить, частенько нуждаются в уединении в туалетной комнате. И какие у вас имеются основания, чтобы подозревать меня в злом умысле, отказываясь принять мое объяснение? – гневно спросила журналистка. – А теперь позвольте мне идти… вне зависимости от того, удовлетворены или не удовлетворены вы этим объяснением.

– Не так быстро, милочка, – одним-единственным сдерживающим движением подавил ее порыв дерзости Томас.

Кэт оказалась в еще большем стеснении между исполином и стеной. При всем желании она не могла пошевелиться.

– Не будем играть в невинность и неразумение, златовласка. Я видел достаточно, чтобы сделать вывод. Ты стояла, затаив дыхание, стояла и не двигалась. Не так люди ищут туалет. Но именно так они подглядывают и подслушивают, милочка… Вот только хотелось бы знать, из собственного ли любопытства ты ловила частный разговор, или же тебя кто уполномочил?

– Я не вслушивалась в то, о чем вы шептались. Просто, ненароком очутившись здесь, боялась показаться вам на глаза, ждала, пока вы уйдете. Так и знала, что вы заподозрите меня, если заметите…

– Должно быть, ты считаешь меня идиотом, девочка, – констатировал Рассел.

– Уверяю, те обрывки фраз, что долетали до моего слуха, остались совершенно непонятными для меня и…

– Чушь! – резко оборвал ее мужчина. – Здесь превосходная акустика.

– Послушайте, я здесь впервые, заплутала среди колонн, а когда разобралась, было поздно идти к выходу. Вы беседовали с вашей… с этой дамой и были в явном раздражении, поэтому я не рискнула показываться вам на глаза. Мне очень жаль, что так получилось, но уверяю вас, никакой цели у меня не было. А теперь я бы в самом деле не отказалась бы посетить дамскую комнату… Ну, вы понимаете, о чем я? – замявшись, добавила Кэт.

– Понимаю, что ты отчаянно изворачиваешься, золотце. Как тебя зовут?

– Кэт.

– Кэт, а дальше?

– Саммерфилд, – нехотя пробормотала девушка.

– Саммерфилд, – со значением повторил Том Рассел. – Так вот она какая. Тебе, значит, мой отец обязан этой слащавой эпитафией.

– Босс одобрил, – буркнула блондинка, – он же меня сюда и прислал от имени отдела новостей.

– А ты часом папарацци не подрабатываешь?

– Нет, я работаю только на «Клэрион», – твердо ответила Кэт.

– Так вот, мисс Саммерфилд, если вам не надоело работать на «Клэрион», то в ваших интересах будет забыть обо всем, что вы здесь услышали. Тем более не смейте передавать это кому-либо, фиксировать слова на пленку или бумагу. Потому что, если вдруг, ненароком, кому-то станет известно о содержании сегодняшнего моего разговора, я обвиню в утечке вас, и только вас. Вы все поняли?

– Да, – тихо проговорила она.

– Мне нравится, когда такое ангельское создание говорит «да», говорите «да» почаще. Вам это идет больше всяческих неубедительных в своей нелепости оправданий. Такое роскошное тело всегда должно отвечать «да».

– Да как вы смеете?! – возмутилась обладательница хваленого тела. – Я пришла выразить вам свои соболезнования, а вы оскорбляете меня!

– Не переборщите с гневом, милочка, – лениво присоветовал ей Рассел.

И тут они оба резко повернулись на звук. Со скрипом приоткрылась дверь в глубине собора, и в узком дверном проеме показался силуэт священника.

– Пожалуй, я пойду, – проговорила Кэт.

– Я отпущу вас не ранее, чем решу, что мне с вами делать, – объявил ей Томас Рассел.