Чернокнижница - Ее сердце

— Никто меня не кусал.

Теперь Роза вытаращивает глаза и сама себе зажимает рот обеими руками. И я ее понимаю!

— Объясни, что происходит, в конце концов! — Точно отец. Что он тут забыл?!

— Для глухих и дебильных повторяю, — хрипловатый грудной голос профессора Грейнджер ни с чем не спутаешь. — Ты мне надоел, Малфой. Отвяжись.

— Мерлин тебя дери, Грейнджер…

— Думаю, Мерлин не отказался бы.

— Твою мать! То есть все, что было за два месяца… это…

Чтобы МОЙ ОТЕЦ так лепетал?! В Запретном лесу определенно что-то сдохло…

— Это просто секс, Малфой. Ничего личного.

— Дрррянь!

— Полегче на поворотах, Малфой. Я тебе ничего не обещала.

— Грязнокровая сука!

— О! Лорд Малфой возвращается к своей системе ценностей? Самое время. Пусти меня уже, нам не пятнадцать лет, чтобы по углам обжиматься.

— Грррейнджеррр!!!

Никогда бы не подумал, что отец может так рычать…

— Я неясно выразилась? Отпусти!

Шорох, возня, звонкий шлепок. Пощечина?..

— Черт возьми, Грейнджер…

— Хватит, Малфой. Пора прекратить это безобразие. Порезвились, и будет.

— Хорошо, пусть так.

С чего он вдруг стал таким покладистым?!

— Я подыхаю без тебя, Грейнджер…

Снова шорох.

— Прошу тебя… Только сегодня…

Тихий стон.

— Только сейчас… или я сойду с ума… умоляю тебя, Грейнджер… Здесь, сейчас…

— Умеешь ведь просить, лорд Малфой… Когда сильно хочешь…

— Даже не представляешь, как сильно…

— Ох… Уже представляю…

Роза пораженно смотрит на меня огромными, почти черными в полутьме лестничного пролета глазищами. Мы слышим влажные стоны, тяжелое дыхание и сбивчивый шепот: «Еще… еще… давай… вот так…»

Мир схлопнулся.

Там, на площадке Астрономической башни, мой отец трахает ее мать, а мы стоим в дюжине шагов от них, тесно прижимаясь друг к другу, и Роза тихонько дышит мне в шею, и ее пальцы стискивают мантию на моих плечах, и мои руки все сильнее сжимают ее талию… крепче, крепче… пушистые рыжие завитки щекочут губы… крепче…

Придушенный всхлип.

Роза по-прежнему смотрит на меня, только теперь в ее глазах паника.

Мать-перемать!

— Сваливаем! — Еле слышно шепчу я, разжимая руки.

Вылетаем из башни быстрее бладжеров, Роза тут же отскакивает от меня на добрых два метра.

— Роз, я… — Делаю шаг назад, примирительно поднимая руки.

— Блин, ну где вас носит?! Мы уже обыскались!

Санни и Хьюго выскочили из-за поворота, как чертики из коробочки.

— Ничего не имел в виду, — Обреченно закончил я в спину стремительно убегающей по коридору Розе.

В барсучьей гостиной я забился в угол с бутылкой пива и просидел там всю гулянку, периодически выползая «за ещем» и всерьез подумывая об Обливиэйте. В том углу и уснул, не дождавшись, пока Санни споет свою любимую «Seawinds».

Полдня страдал похмельем и стыдом: на профессора Грейнджер взглянуть не мог просто физически, и две пары Трансфигурации просидел, уставившись в стол. Похоже, выглядел я еще хуже, чем себя чувствовал, потому что гриффиндорская деканесса, понимающе покивав, непререкаемым тоном отправила меня в Больничное крыло. Знала бы она…

Привел Помфри в ступор, попросив антипохмельное зелье.

Пришел в ступор, получив его.

Похмелье прошло, маета осталась.

Роза от меня шарахалась, не давая ни малейшего шанса объясниться по поводу вчерашнего пикантного инцидента.

А вечером грянул гром.

Ощущая настоятельную потребность в эмоциональной подпитке, я опять искал Санни. Она в последнее время стала прямо-таки неуловимой, и найти ее было задачей со всеми неизвестными. Я обошел ее любимые места в замке, затретировал всех встретившихся по дороге хаффлпаффцев вопросом: «Где Санни?», выяснив, что гулять она не собиралась. В конце концов я занялся тупым прочесыванием всех коридоров и помещений подряд в надежде на удачу.

И удача буквально привалила, только вот к кому…

Я устал и взбесился, обходя замок по второму — или третьему? — кругу. Время близилось к отбою, перспектива напороться на Филча или кого-нибудь из преподавателей и лишить факультет пары десятков баллов настроения не поднимала.

— Ну, грязнокровое чучело, скажешь, чем ты их всех опоила?!

— Не поила я никого… Вы что, белены объелись?..

Санни!

Я бросился за угол, в коридор, из которого доносились голоса.

— Ах ты, поганое мугродье!!!

В полутьме короткого коридора стояли близняшки Забини с палочками наизготовку, а у их ног изломанной куклой корчилась Санни.