Элизабет Кейли: Чудо любви

Это был сложный и долгий путь. Он никогда не прошел бы его в одиночестве. И если чего-то сейчас и стоило бояться, то лишь того, что струна оборвется.

В середине марта, когда яркое весеннее солнце заглядывало в окна, Андреа все так же сидела у постели Питера и держала его за руку. Она вновь говорила о своей любви, о своей вере. Андреа чувствовала: Питеру нужны эти слова. Она была уверена: все будет хорошо. И в тысячный раз шептала: «Я люблю тебя», – шептала и надеялась на чудо.

– Судьба столько раз помогала нам, – говорила Андреа, глядя на плотно закрытые веки Питера. – Я знаю, теперь мы должны пройти самое главное испытание. И я верю, мы преодолеем все, ведь мы вместе и наша любовь с нами.

Недвижные веки дрогнули. Питер открыл глаза, и Андреа задохнулась от счастья. На нее смотрела сама любовь.

– Я знал, что это ты. – Голос плохо повиновался Питеру. Пересохшее горло рождало лишь хрипы, но эти звуки были для Андреа слаще любой музыки. – Ты и Мелани.

– Тише, – попросила она. – Ты не должен говорить. Я сейчас позову доктора Вудстера.

– Не уходи, – попросил Питер и сжал ее ладонь. В его глазах была мольба.

– Я больше никуда не уйду. Теперь мы будем вместе.

– Обещаешь? – словно ребенок, спросил Питер.

Андреа улыбнулась и сказала:

– Обещаю.

Теперь выздоровление Питера шло столь быстрыми темпами, что даже видавший виды доктор Вудстер был удивлен.

В начале апреля, пусть и с помощью двух костылей, Питер шел по песчаной дорожке к своему дому. К их дому. В первый же день возвращения Андреа рассказала Питеру о затеянной Камилой интриге, и, обрадованный тем, что больше нет никаких препятствий, он сразу же сделал Андреа предложение. Через несколько лет Питер признался, что немного волновался, хотя и знал, Андреа не откажет ему.

Она шла рядом и обеспокоенно следила за тем, чтобы Питер не потерял равновесие. Собственная слабость раздражала Питера, но все же ему была приятна забота и беспокойство Андреа. Сейчас на залитой солнцем лужайке перед домом он молился про себя. Молился без слов, одной душой, о счастье для них. Молился впервые после смерти Мелани.

Навстречу им из дома выбежали дети. Питер обнял Тима, поцеловал Эмми и улыбнулся: миру, солнцу, Андреа и своему счастью.

– Как приятно возвращаться домой, – сказал он.