Джулия Тиммон - Не размениваясь по мелочам

Зачарованная его голосом, Лесли так ясно представила себе, как становится организованнее и тверже духом, что ее губы разъехались в довольной улыбке. Тепло машины, компания этого загадочного уверенного в себе и вместе с тем как будто несчастного человека и сопение Терри на заднем сиденье вдруг омыли душу, точно поток чистейшей воды, и все тревоги отступили.

Какое-то время молчали. Лесли думала о том, что согласилась бы вот так проездить хоть до самого утра. Доусон размышлял о своем.

– Увы, не все в этой жизни зависит только от нас, – негромко и с нотками грусти вдруг произнес он.

Улыбка медленно растаяла на губах Лесли.

– Что вы имеете в виду? – охваченная необъяснимым волнением, спросила она.

Он взглянул на нее и снова отвернулся.

– Некоторые мечты осуществить не так-то просто, – пробормотал он. – Даже не знаешь, с чего начать.

– Но ведь выход есть всегда! – воскликнула Лесли. Тут ей вспомнилась позапрошлогодняя история и в груди снова все взбунтовалось. – Хотя… Не знаю…

Машина совершенно неожиданно для Лесли остановилась. Она выглянула в окно и увидела освещенный фонарями собственный дом.

– Приехали, – произнес сзади Терри.

Лесли бросила на него полный огорчения взгляд. Ей не хотелось выходить из машины, не хотелось прекращать разговор. С каким удовольствием она излила бы Доусону душу, спросила бы, что он думает по тому или иному поводу, замучила бы его вопросами. Почему с удовольствием? Она сама не понимала.

– Свет не горит, – сказал Доусон, взглянув на дом. Стало быть, ни друг, ни подруга, ни мама вас на ужин не ждут?

Лесли покачала головой.

– Сегодня – нет. Придется достать из морозилки пиццу, разогреть ее в микроволновке и коротать вечер в одиночестве. Может, перед телевизором.

– Странно, – задумчиво произнес Рассел, глядя куда-то на руль.

– Что странно? – спросила Лесли.

– Никогда бы не подумал, что такая девушка, как вы, тоже бывает одинокой. – Он повернул голову и невесело улыбнулся. – Впрочем, со стороны всегда все смотрится не так, как есть на самом деле.

Лесли задумалась над его словами и медленно кивнула.

– Да, пожалуй. – Ей в голову вдруг пришла потрясающая мысль. Точнее, это лишь в первые мгновения она казалась настолько потрясающей. – А знаете что? Пойдемте ко мне и поужинаем втроем! У меня есть не только мороженая пицца. Еще и сыр с такими вот дырками… – она сложила колечком указательный и большой пальцы и подняла руку, чтобы было видно и Терри и Расселу, – и булочки, и пастила. Любишь пастилу, Терри?

– Ага, – тотчас отозвался Теренций. – Бабушка всегда покупает, специально для меня.

– Бабушка у тебя что надо! – весело воскликнула Лесли. – Ну так что? – спросила она, глядя на Доусона.

Он ответил не сразу. По напряжению, вдруг сковавшему его лицо, Лесли поняла, что в нем идет некая внутренняя борьба. Минута ожидания показалась ей бесконечно долгой. Наконец Рассел медленно качнул головой, и Лесли почувствовала себя ребенком, придумавшим новую чудесную игру, которая не пришлась по вкусу ни друзьям, ни родителям.

– Спасибо за приглашение, но нам надо поскорее домой. По пути заедем в аптеку купить какую-нибудь мазь от синяков, потом к Терри – заберем вещи. Да и переодеться бы ему надо – штаны грязные и мокрые. Так в гости не ходят. – Он попытался улыбнуться, но улыбка вышла натянутая.

Лесли, прекрасно зная, что ей, как ни старайся, не скрыть разочарования, взялась за ручку.

– Что ж! Тогда всего хорошего.

– До свидания, мисс Лесли! – отчеканил Терри.

– До свидания, – пробормотал Рассел.

Лесли послышалось, что в его голосе звучит досада, но она больше ни разу не взглянула на него и поспешно вышла.

Любимая пицца сегодня казалась резиновой и совсем безвкусной, по телевизору не показывали ничего интересного. Лесли смотрела в экран невидящим взглядом и все думала и думала о Расселе Доусоне. Приглашения не принял, но явно не хотел меня обидеть и, прежде чем отказать, колебался. Почему? Причин может быть море. Во-первых, он наверняка устал на работе, во-вторых, перепугался за племянника, в-третьих, мы почти незнакомы. В-четвертых, я могла ему не понравиться, более того – показаться ненормальной. То кричу, то смеюсь как дурочка. Она пошлепала себя по губам. Со странностями. Не исключено, что он только и мечтал поскорее от меня отделаться, а подвезти предложил из вежливости.

Тут ее посетила пренеприятная мысль, и, дабы не выводил из себя развязный смех подростков, которых показывали по телевизору, она взяла пульт и нажала на кнопку выключения. Воцарилась тоскливая тишина.