Лора Брантуэйт: Краски мечты

– Да, папа. – Джина подошла и уткнулась в плечо отца. – Впервые в жизни!

Джина нырнула в рисование. Ей не хотелось выплывать на поверхность. Она рисовала по четырнадцать часов в сутки, а когда валилась на постель, улыбалась и чувствовала себя от этого безумной. Было весело. Она знала, что правильный путь выведет ее именно туда, где ей будет лучше всего. Жизнь без мечты теряет смысл, становится серой, пустой и мучительной. Джина простилась с ней. Она чувствовала, что летит. Куда именно – не ясно, но под ней и над ней проносятся удивительные лица и пейзажи, ДНК будущих картин. Ее и чужих. Наверняка очень стоящих… И только отсутствие рядом мужчины… да что там скрывать, отсутствие Альберта отделяло ее от того, чтобы быть самым счастливым человеком на земле.

Впрочем, Альберт тоже был далек от седьмого неба.

Когда, поднявшись в номер к Джине и Мэган, вместо девушек он обнаружил там горничную, он удивился. Ведь Джина плохо себя чувствовала… Куда они пошли? Альберт, встревоженный, спустился в ресторан, но и там Джины не было. Уже предчувствуя неладное, Альберт подошел к администратору.

– Мисс Конрад? Мисс Конрад и мисс Суон уехали час назад, – удивленно захлопал ресницами дежурный администратор.

Среди обслуживающего персонала слухи о том, кого и с кем видели, расходятся неимоверно быстро. И кто бы мог подумать, что мистер Ридли не в курсе, что мисс Конрад уехала?

– Куда? – тупо спросил Альберт.

– Не могу знать, – пожал плечами администратор. – Наверное, в Штаты…

– В Штаты, – повторил Альберт.

Его лицо окаменело в нехорошей маске. Изнутри поднялся приступ отчаяния. Быть такого не может. Что же произошло? Почему сбежала, ничего не сказав? Что он ей сделал плохого? Развернулся и пошел.

В баре заказал бутылку виски. Только после второго стакана почувствовал легкую муть в голове. Воздух вокруг звенел. И внутри звенело. Мысль о том, что Джина потеряна навсегда, казалась Альберту такой большой, что не помещалась в сознание полностью и будто выпирала наружу. Ведь он же сказал ей чистую правду! То, что она подарила ему ощущения и сложные чувства, каких никогда не вызывала ни одна другая женщина, – это так. На самом деле. Ничего не утаил…

Идиот! Раскрылся, распахнул грудную клетку – на, смотри! Мой внутренний мир… Мои чувства… Ты такая прекрасная, такая необыкновенная, Джина, получи всего меня без остатка! Взяла… Взяла, повертела в руках, как сувенирчик из Швейцарии, и бросила!

У Альберта возникало чувство, что его вынули из тела, вынули из жизни, ничего от него самого ему не оставили, понесли куда-то и бросили по пути, а ему теперь не найти потерянной части себя никогда в жизни.

Невероятно. Он захотел нежности и понимания, зрелой и полной любви с девушкой, которая показалась ему самой лучшей на земле. А вышло по-другому. Вышло, что девушка выше него ценила свою жизнь, свои причуды и своего парня.

Альберт думал о том, что пройдет несколько часов, и Джину обнимет какой-то чужой, незнакомый, наверняка молодой мужчина, привлекательный и полный надежд на будущее. Ее пара. Наверное, они смотрятся вместе, как красивые молодые животные. Вряд ли он хорошо ее понимает. Наверняка чего-то недодает ей в сексе.

Ну так это дело поправимое! Всегда найдется желающий лечь в постель с красивенькой свежей женщиной и наделить ее тем счастьем, которого у нее до сих пор не было. А какой-нибудь кретин, может, и придаст этому больше значения, чем оно того заслуживает… Мало, что ли, у меня было случайных мотыльков в спальне? Но зачем, зачем было все рвать вот так вот, сбегать не попрощавшись? Неужели так все плохо было ночью, что я даже не заслужил прощального поцелуя в щеку?

Альберт получал изощренное, приправленное тянущей болью наслаждение от подобных самоистязаний. Ясно ведь, что не все так просто, что были у нее какие-то причины, гениальный мастер человеческих натур не мог настолько ошибиться в Джине, принять пустышку за певучую скрипку, но этот гениальный мастер человеческих натур, будто получивший удар по темечку, не видел в паутине переплетений тех самых причин. Отказывался видеть. Не доверял. Боялся ошибиться…

Виски – редкостная гадость, если только не употреблять его в таком состоянии, когда чем хуже, тем лучше, потому что нужно заглушить кошмар, творящийся внутри.

Альберт добрался до постели с большим трудом далеко за полночь. До этого он успел опрокинуть столик в ресторане и две тарелки с салатом на платье какой-то дородной особы и поскандалить с официантом, попросившим его удалиться. Альберт сегодня был популярен, как никогда. В плане драк. С ним сцепились двое охранников, которых он умудрился как-то особо изысканно оскорбить, и мужчина, чью даму – пышнотелую блондинку лет восемнадцати – Альберт настоятельно приглашал на танец.