Дженни Адамс - Путем перемен

— Вы знаете его?

— Я знаю, кто он такой, Молли, — мрачным тоном проговорил босс. — Предлагаю на время поставить точку в этом разговоре. Оба мы заслужили немного отдыха. Что скажешь?

— Спасибо, — четко ответила секретарь. — Я и впрямь переволновалась из-за этого разговора.

— А ты знаешь, по уверенному звучанию твоего голоса я бы этого не сказал. Ты хоть и держалась в рамках учтивости, однако дала ему понять свое истинное отношение, — сознательно польстил Джаррод молоденькой подчиненной. — Ты, наверное, проголодалась. Меня всегда расшевеливают подобные ситуации. Хочется жить, действовать, сопротивляться, а для этого необходимо плотно питаться! — призвал он подчиненную и как бы невзначай заметил: — Жаль, я не видел тебя в тот миг, когда ты сказала ему, что завербовать тебя ему не удастся.

— Вроде бы я выразилась иначе… — пробормотала Молли.

— Но ты ведь именно это хотела ему сказать?

— Да, конечно, — тотчас согласилась она.

— Мне всегда нравилось это кафе, — проговорил босс, посмотрев в окно.

— Мне тоже, — привычно поддержала секретарша. — Но если все хорошо, почему тогда мистер Олонби предпринял этот рискованный шаг? — спросила она.

— Вот всегда мне импонировало в тебе это поистине детское простодушие, Молли. Только боюсь, в нашей среде оно скорее во вред, нежели во благо, — неутешительно резюмировал он, но спешно оговорился: — Конечно, я ценю. Но с другими старайся воздерживаться от крайних проявлений откровенности.

Бэннинг собирался отделаться наставлениями, но Молли продолжала смотреть на него выжидающе. Все-таки она задала конкретный вопрос!

— Слухи циркулируют всегда, слухи очень разные, — пространно начал начальник. — Они распространяются, а по мере распространения видоизменяются, пока наконец не приобретают совершенно гипертрофированные формы, способные вогнать в буйство даже самого вменяемого человека… Однако помимо рядовых толков существуют сознательные инсинуации, и, что самое неприятное, есть недоброжелатели, которые эти наветы да наговоры множат, надеясь залучить от этого выгоду. Видишь ли, Молли, жизнь такова, что некоторые ее участники стараются нажиться на несчастьях других людей… А что касается разговора с Дэниелсом, то он стал, что называется, первой ласточкой. До него тоже дошли эти измышления, и потому он был настроен изъять свой капитал из нашей компании, — доверительно сообщил Джаррод и в довершение произнес: — Тяжелые времена и впрямь наступили для всех. Только некоторым, как нам, придется бороться не столько с объективными проявлениями кризиса, сколько с психологическими… И еще неизвестно, что проще.

— Значит, вы по-прежнему преуспеваете? — попыталась уточнить на доступном ей языке Молли.

— Несомненно, — бестрепетно объявил босс. — И кто-то пытается вам навредить…

— Именно так, — кивнул он в поощрение такой понятливости.

— Мистер Олонби?

— Он кукла, кукловод которой намерен оставаться в тени, — в излюбленной своей манере прозорливца изрек Джаррод Бэннинг, но, придвинувшись к ней, заговорщически проговорил, понизив голос: — Молли, наступили непростые времена. Следует отнестись к этому как к решающему сражению, а следовательно, мобилизоваться! Сейчас многие попытаются нажиться за счет других. Поэтому мы должны крепко стоять на ногах. От добра добра не ищут. Мы должны дорожить тем, что у нас есть, поскольку любая рискованная инициатива, скорее всего, аукнется нам наихудшим образом. Мы должны не просто опротестовывать все эти вредоносные слухи, но и красноречиво демонстрировать их несостоятельность, в противном Случае клиенты начнут забирать свои активы и мы потеряем все!

— Насколько это реально? — взволнованная такой откровенностью босса, пыталась мыслить Молли.

— Более чем реально! Более чем…

— Вы можете это предотвратить? — преданно посмотрела она на своего всемогущего начальника сквозь толстые стекла очков.

— Прежде я не задумывался над тем, что у меня могут быть враги, — впервые признался в своем недосмотре безукоризненный мистер Бэннинг. — Я фокусировал свои усилия на том, чтобы преумножать достояние клиентов. И делал это с неизменным успехом, полагая, что для финансиста это самое главное. Наверное, я был в какой-то степени романтиком, отказываясь видеть коварство собратьев по цеху. Сама посуди, — обратился он к ней, как к равной, что было очень приятно. Молли вперила в него и без того верноподданнический взгляд, — ведь если кто-то в своем деле подлинный гений, надлежит учиться у него, а не ставить палки в колеса. Не так ли?