Аманда Карпентер - Напрасные опасения

Харпер тем временем позвонил в полицию, объяснил, что произошло, и договорился о том, чтобы полицейские приехали к нему. Во время этого разговора Никки хранила молчание, лишь сообщив свое имя, когда он ее об этом спросил. Она была ошеломлена поворотом событий и с изумлением рассматривала своего нового знакомого.

Вдруг он кинул на нее быстрый и хмурый взгляд и едва заметно поднял брови, а она не успела отвернуться и скрыть свое любопытство. Брови у него были черные, гладкие и изогнутые, что придавало его красивому лицу отпечаток непредсказуемости.

Харпер Бьюмонт. Это имя ничего ей не говорило, но когда он назвал его полицейскому, то она услышала, как у того в голосе прозвучало уважение.

Значит, ее первое впечатление было верным — он на самом деле влиятельный человек.

Когда достаточно долго живешь в городе, то узнаешь различные вещи, в частности какие районы следует избегать и где живут богачи. Никки знала об особняках на Бишоп-авеню в Хэмпстеде, где обитают мультимиллионеры; о районе знати в Сент-Джонс-Вуде; об ультрамодном Челси; и, конечно, о Мейфэре, о южной части Оксфорд-стрит, западной части Гайд-парка, — знала, где находится американское посольство. Все это олицетворял собой человек, сидящий с ней рядом.

«Ягуар» плавно двигался по роскошному району, словно кот на ночной прогулке. Каменные особняки скрывались за высокими черными железными оградами, а на светящихся окнах были задернуты шторы, оберегая покой владельцев. Здесь за милю пахнет большой политикой и большими деньгами, отметила про себя Никки. Машина замедлила ход и свернула в подземный гараж, электронная дверь которого тут же поднялась. Они мягко въехали внутрь и очутились в темноте.

— Оставайтесь на месте, — сказал Харпер, выходя из машины.

Огромный гараж залился светом, и Никки увидела аккуратные ряды полок. Харпер обошел машину кругом, открыл Никки дверцу и нагнулся, чтобы отстегнуть ремень.

— Спасибо, — сухо сказала она, вылезая из машины.

Он отвернулся и пошел впереди. Все движения этого человека были точно рассчитаны, что говорило не только о самообладании, но и о том, что он берег свои силы и любил во всем порядок. Но, подумала Никки, у некоторых людей слишком уж входит в привычку отдавать приказы. Она последовала за Харпером, поднялась уже на половину лестничного пролета, и тут их встретил маленький темноволосый человек, одетый в безукоризненный костюм.

— Сэр, — с легким поклоном обратился он к Харперу.

— Дункан, у нас скоро будут гости. О, простите, один гость уже здесь, — спокойно сообщил Харпер. — Это Никки Эштон. Позаботьтесь о ней, пожалуйста. Но не трогайте ее рук — сейчас приедет доктор Стенхоуп. Э… Никки, это мой слуга Дункан Чанг.

Значит, он евразиец, но по его поклону можно предположить, что он скорее азиат, чем европеец. Харпер сделал шаг в сторону, и Никки хорошенько разглядела пропорционально сложенную фигурку с лоснящимися черными волосами, желтоватой кожей и темными, бесстрастными, чуть раскосыми глазами. Дункану могло быть и двадцать пять, и сорок пять лет.

Она осторожно сложила вместе пульсирующие от боли перевязанные ладони и слегка поклонилась ему на восточный манер. Это удивило и обрадовало слугу. Но Никки почувствовала, как взгляд Харпера пронзил ей затылок словно лазером. Возможно, ей это показалось, так как он повернулся и направился в холл, оставив ее с Дунканом Чангом.

— Пожалуйста, мисс Никки, пойдемте со мной, — проговорил Чанг. — Я приготовлю вам горячего чая. Вы любите чай?

— Да, и индийский и китайский, — ответила Никки, идя за слугой, который был одного роста с ней.

Они вошли в небольшую, но превосходно, оснащенную кухню. Дункан указал на маленький столик в углу. Никки уселась на стул, а он, как грациозный танцовщик, вертелся по кухне.

— Называйте меня просто Никки, хорошо? — попросила она.

Чай был быстро приготовлен, и Дункан спросил:

— Можно я вам налью? Никки кивнула в знак согласия.

— Да, пожалуйста. С молоком и одним кусочком сахара. Скажите, вы учили английский в Канаде?

Дункан поставил перед ней дымящуюся чашку чая и снова улыбнулся. Никки только позже оценила, какая это редкость. Пока она пила чай, Дункан рассказал ей, что отец у него канадец, а мать — из Пекина. Живя в Англии, он ощущает себя в каком-то роде лоскутным одеялом.

Да и она сама тоже лоскутное одеяло, подумала Никки. Ведь в каких только местах она не побывала! Сила воли, не дававшая ей расслабиться и развалиться на отдельные лоскутки, сейчас, кажется, стала расползаться по швам. Неожиданно ее охватило чувство подавленности, которое обычно наступает после потрясений. Никки опустила голову и закрыла глаза перевязанной рукой — от доброты Дункана Чанга у нее снова навернулись слезы на глаза.