Вайолетт Лайонз - Дар небес

«В церковь? Я думала, мы просто зарегистрируем брак в мэрии…»

«Значит, ты думала неправильно. На протяжении двухсот лет Лоусоны венчаются в церкви Святого Патрика, и не нам с тобой нарушать эту традицию!»

«Но тогда весь Гринфилд будет знать…»

Дженис все еще не могла прийти в себя от новости. Венчание в церкви — это вполне подошло бы для Оливии Андерс, но она — всего лишь сельская учительница, бедная и к тому же — совершенно безродная…

«Разумеется! Послушай, Джен, мы же с тобой женимся, а не в бирюльки играем. Ты всерьез решила, что я буду прятать тебя от посторонних глаз и держать в чулане, как прокаженную или особо опасную для окружающих шизофреничку?»

«Ведь мы женимся лишь для отвода глаз. В любом случае, союзом по любви наш брак нельзя назвать».

«Другие-то об этом не догадываются!» — совершенно невозмутимо заявил Адам, ввергая ее в шок.

«Как же не знают? А твоя мать?»

«Она знает только то, что я счел нужным сообщить ей».

«И что же именно?»

«То, что я сделал тебе предложение и ты согласилась», — сухо сообщил Адам.

«Но… ты сообщил ей, почему ты сделал мне предложение?»

«А зачем? — нахмурился Адам. Он вскочил с кресла и теперь возвышался над нею, как башня. — Чтобы она заподозрила, будто я вступаю в брак не по своей воле? Проявил, мол, неосторожность и угодил в ловушку?»

Дженис вдруг растерянно осознала, что не знает и не понимает человека, за которого собирается выйти замуж. Его логика оставалась ей недоступной.

«Но разве не так все обстоит на самом деле? Разве ты женился на мне не потому, что я забеременела от тебя?»

Адам недовольно поморщился, после чего его лицо совершенно окаменело.

«Не ты меня принуждала к браку, Дженис, — сказал он глухо, что-то рассматривая за окном, потом обернулся. — Если это и ловушка, то я сам себя поймал в нее. Для того чтобы зачать ребенка, нужны двое, а я прекрасно отдавал себе отчет в своих действиях, когда мы с тобой занимались любовью».

Помрачнев еще больше, он добавил:

«Возможно, мне и в самом деле следовало быть более осторожным. Но на всякий случай хочу тебе сообщить, что обыкновенно я не настолько глуп и самонадеян, чтобы заниматься сексом с кем бы то ни было, не приняв соответствующих мер предосторожности. К тому же ты не станешь отрицать, моя радость, что сыграла в происшедшем некоторую роль? Между прочим, менее всего на свете я тогда ожидал, что ты можешь оказаться у меня в постели…»

«И ты, конечно же, решил попробовать, что из этого получится».

«Не будь ханжой, Джен! Ни один мужчина, у которого по жилам течет кровь, а не водица, не устоял бы перед тобой в ту ночь. Да еще когда на тебе был этот невероятный наряд, который ты называешь ночной рубашкой. — Голос его стал хриплым. — Ты была такая горячая, румяная, томная после ванной, что мне чертовски тебя захотелось. Но в тот момент, когда я обнаружил, что ты девственница, мне следовало остановиться…»

Он внезапно замолчал, и Дженис вдруг осенила пугающая в своей невозможности мысль: для Адама та ночь вовсе не была недоразумением и ошибкой.

«Для чего тебе понадобилось столько времени хранить свою невинность? — скорее с недоумением, чем с досадой, спросил он. — Мне и в голову не могло прийти, что в наше время есть еще девушки, которые так свято блюдут себя в ожидании законного брака».

«А может быть, мною просто никто не прельстился?» — попыталась съязвить Дженис, но вышло так, будто она пожаловалась на судьбу.

«Умоляю, не надо! — рассмеялся Адам. — В конце концов, вспомни, ты же сама рассказывала мне про Феликса».

«Он был для меня не более чем приятелем…»

«Выходит, ты никого не полюбила за все это время? Я имею в виду, с того момента, как ты призналась мне…»

Но Дженис уже почуяла новую ловушку и не дала ему возможности закончить мысль. Слово за слово они вышли на тонкий лед, и надо было срочно что-то предпринимать, чтобы тот не проломился.

«Неужели я похожа на романтическую идиотку, которая всю жизнь готова хранить невинность до того момента, когда воображаемый ею рыцарь обратит на нее внимание?»

Глядеть Адаму в лицо она, правда, не осмеливалась: а вдруг по глазам он поймет, что все, что она говорит с такой издевкой, — чистая правда?

«Не похожа, — уступил Адам, но в голосе его не чувствовалось уверенности — скорее растерянность. — Но и на эмансипированную дамочку не очень-то ты тянешь».

«На то имелись свои причины, мой друг. Я была слишком занята учебой. Мама пошла на величайшие жертвы, чтобы отправить меня в колледж, и я не могла ударить в грязь лицом. А потом, мне так и не удалось встретить мужчину совершенно особого, не похожего ни на кого другого!..»