Долли Нейл: Не прячься от судьбы

Сесиль подвела машину к зданию, золотистые стекла которого с ослепительным блеском отражали солнце. Охранник, вышедший ей навстречу, нашел ее имя в списке приглашенных и поднял стальной шлагбаум. Припарковав машину, она вышла из нее, пригладив юбку и гордо вздернув подбородок, направилась к главному входу.

В убранстве этого здания господствовал ультрамодерн: в холлах лежали ковровые покрытия цвета темного золота, стены были украшены смелой абстрактной росписью, выдержанной в белых, золотистых и оранжевых тонах, преобладающих в пустыне. Это были цвета футбольной команды «Аризонские мустанги», которая принадлежала одной семье. На осуществление своей заветной мечты братья Расби не пожалели денег. Капитал, нажитый ими на медных рудниках, был вложен в головокружительный проект создания многомиллионного предприятия, занимающегося туризмом. Земли, приобретенные путем спекуляций, курортные отели, сеть ресторанов и гигант-ский парк развлечений в долине реки Солт Флэт образовали костяк империи Расби. Эмблему с их инициалом «Р» теперь можно было увидеть не только в Аризоне, но и в Нью-Мексико, Колорадо и Техасе. В конце концов братья сколотили достаточный капитал, чтобы завести любимую игрушку – профессиональную футбольную команду. Со свойственной им настойчивостью и энергией они решили сделать свое детище командой, способной не только выдерживать конкуренцию, но и приносить прибыли, и они добились своего. Братья наняли талантливого тренера и генерального директора, разбирающегося в бизнесе, дали им полную свободу, в результате возникла команда, которая через четыре года стала чемпионом своей лиги, а спустя еще год завоевала суперкубок.

Сесиль хорошо знала это здание и направилась прямо к лифтам, не удостоив вниманием служащего, отвечающего за прием гостей в бюро информации, который было направился к ней. Она поднялась на последний этаж, где находились кабинеты администрации. В приемной вышколенная секретарша записала ее имя и минуту спустя проводила в роскошный кабинет Томаса Мэлдона.

Томас поднялся, приветствуя гостью с отточенной годами улыбкой. Он был человеком среднего роста с совершенно ординарной внешностью, за которой скрывались острый, как нож, ум и стальные нервы.

– Сеси, дорогая, я рад вас видеть. Надеюсь, у вас все хорошо.

– Да, хорошо. А как вы?

– Отлично, просто отлично. Глория и дети эту неделю проводят в гостях у ее родителей на севере, спасаются от жары.

Усаживаясь в кресло, Сесиль постаралась изобразить живой интерес к поездке супруги Мэлдона и его детей:

– Замечательно. Уверена, им там понравится.

– Позвольте мне перейти непосредственно к делу. – Томас откинулся на спинку кресла, положив кисти рук на стол, причем точно соединенные кончики пальцев образовали аккуратный треугольник. Внимательно поглядев на эту конструкцию, он перевел взгляд на женщину. – Есть у нас одно дело, которое, как мне кажется, может серьезно заинтересовать вас.

– Меня? – в растерянности переспросила Сесиль.

– Да. Ассоциация жен наших спортсменов в течение года собирала средства, чтобы учредить фонд памяти Рори By.

– Памяти мужа? – улыбнулась она. – Какие они молодцы.

Значит, ради этого Томас пригласил ее, подумала она. С трудом, правда, верится, что этот делец стал бы заниматься благотворительными деяниями Ассоциации жен «Мустангов».

– Они собрали приличную сумму. Синди Фенн возглавила дело, а вы знаете, какая она пробивная. Они распродали тираж новой поваренной книги, устроили бал и что-то там еще. Во всяком случае, выручили семьдесят тысяч долларов, которые Чак Расби и его брат Гэрри удвоили. Получилось сто сорок тысяч долларов – довольно солидная сумма для создания Фонда борьбы против рака имени Робина By.

Сесиль была потрясена.

– Но это же огромные деньги! Я никогда не думала… То есть Уитни – Уитни Хэнк – как-то упоминала, что они собирают деньги для фонда имени Роби, но я и не думала, что получится так много.

Томас сиял елейной улыбкой.

– Братья Расби всегда щедры, когда дело касается игроков их команды. Они очень любили Робина и были опечалены его смертью.

С языка Сесиль готово было сорваться замечание о том, что братья сожалели, в первую очередь, о потере талантливого игрока, но она смолчала. Никаких иллюзий относительно подобного добросердечия у нее не было, но, скажи она об этом в данный момент, ее слова прозвучали бы как выражение неблагодарности и злобы.