Джулия Джеймс - Дитя греха

А если предположить, что это была не проверка?.. А если он действительно имел в виду…

Нет! Глупости!

Нас с Алексисом разделяет так многое — национальность, финансовое положение, происхождение…

И в любом случае, женитьба — нечто большее, чем создание видимости нормальных отношений ради спокойствия ребенка…

Значительно большее.

Алексис сидел на веранде, потягивая холодное пиво. Он чувствовал, как нарастает его напряжение. Сегодня он получит доказательство, в котором так нуждается.

Доказательство, которое ему необходимо.

Мужчина услышал за спиной тихие шаги и обернулся.

Боже, да она выглядит ошеломляюще…

На Райанне была бирюзовая, расшитая серебром шифоновая блуза, длинные брюки и легкий воздушный шарф. Свободно падающие волосы обрамляли ее нежное лицо. Непреодолимое желание вспыхнуло в сердце Алексиса при виде этой прекрасной женщины.

Не глядя на него, Райанна села в кресло напротив. Она казалась напряженной.

Что ж, это только к лучшему, подумал Алексис, пусть чувствует свою уязвимость.

На веранду поднялся Ставрос с подносом, на котором стояла бутылка дорогого шампанского и два бокала.

— Прошу.

У Райанны округлились глаза.

— Шампанское? В честь чего?

— Будем праздновать, — ответил Алексис.

— Праздновать что?

Мужчина не ответил. Легкая улыбка заиграла на его губах. Он повернулся к Ставросу и обратился к нему на греческом. Тот кивнул, открыл шампанское, наполнил бокалы и удалился.

Райанна поднесла бокал к губам и ощутила приятный вкус холодной шипучей жидкости.

Пять долгих лет назад, в ту ночь, которая навсегда изменила всю ее жизнь, Алексис точно так же смотрел ей прямо в глаза, а она пила шампанское.

Как будто время повернулось вспять…

На веранду снова поднялся Ставрос — на этот раз с подносом, уставленным тарелками с традиционными греческими деликатесами: оливками, долмой в виноградных листьях, жаренными в масле крошечными сырными пирожками…

К тому времени, как Ставрос расставил все эти лакомства на столе, Райанна пришла в себя и сама втянула Алексиса в непринужденную беседу — из числа тех, которые они всегда вели, оставаясь наедине.

После того как они расправились с закуской, Ставрос принес основное блюдо — нежную жареную баранину, которую Райанна запивала густым красным вином.

Женщина и сама удивлялось, как ей удалось на протяжении всего вечера вести себя так уверенно и спокойно. Она смеялась, задавала вопросы, шутила… Вот только боль в ее душе становилась все мучительнее.

На десерт им подали фруктовое мороженое и кофе: эспрессо для Райанны и кофе по-гречески с коньяком для Алексиса.

Райанна неотрывно смотрела на сидящего напротив мужчину. Она невольно любовалась его длинными пальцами, крепкой шеей, обрамленной распахнутым воротником белоснежной рубашки… Ее очаровывала его улыбка, его длинные черные ресницы и глубокие, сверкающие глаза.

Казалось, ее чувства к нему стали сильнее, чем когда-либо…

Даже сильнее, чем в ту ночь, пять лет назад.

— Пойдем на берег, — неожиданно предложил Алексис. — Звезды сегодня особенно яркие.

Он встал и направился к лестнице, ведущей на пляж. Райанна неуверенно шагнула следом за ним в кромешную темноту.

— Ты справишься? — спросил мужчина.

— Да, спасибо… — пробормотала Райанна.

У кромки воды Алексис остановился и, запрокинув голову, посмотрел в черное вечернее небо.

— Я не очень хорошо знаю звезды, — призналась Райанна.

— Вот Плутон, а это Полярная звезда. Видишь?

— Кажется…

— А это Кассиопея. Видишь созвездие в форме буквы «W»?

— Не уверена. А кто эта Кассиопея? Имя похоже на греческое…

Я стою па темном ночном пляже, под небом, усеянном звездами.

С Алексисом.

И все, что я могу — это говорить о греческих мифах, потому что он так хочет.

— Она — мать Андромеды, — ответил Алексис. — Дочь царя, которую Персей освободил от морского чудовища.

— А я думала, он убил горгону Медузу.

— И это тоже.

— Я что-то не вижу никакой буквы «W».

Райанна пыталась разглядеть то, что он ей показывал, но звезды казались ей лишь произвольно разбросанными яркими точками. Почувствовав, что затекла шея, она опустила голову…

И встретила пристальный взгляд Алексиса.

Он смотрел не на звезды — он смотрел на нее.

Страсть пронзила тело женщины, словно электрический ток. Она застыла как изваяние, не в силах пошевелиться.

Алексис обнял Райанну, и ее губы раскрылись, словно лепестки роз, навстречу его губам.