Ширли Джамп - Алгоритм любви

Джаред провернулся на крутящемся стуле и переспросил, посмеиваясь:

– Сложно запутанный лабиринт с выходом на пустошь?

– Ты же знаешь этих парней, которые целыми днями за компьютерами, знают все обо всем, сыплют фактами и оригинальными теориями, а наедине с пустоголовой Барби языки проглатывают. Пусть твой случай не такой клинический, но кому от этого легче?

– Выражайся-ка поточнее, дурень, – пряча раздражение, бросил интерну профессор Таунсенд.

– Можешь не рассказывать, как ловко ты клеишь девчонок. Я сам многократно был этому свидетелем. Да только что толку-то с того, если на следующий вечер вновь нужно кого-то склеить. Не поверю, что такой, как ты, не в состоянии удержать к себе интерес какой-нибудь дамочки. Но почему ты при всех твоих качествах катастрофически одинок?

– Что это тебя потянуло на откровенность? – насмешливо спросил доктор математических наук.

– Ты не виляй, вопрос-то не праздный. Вопрос по теме изысканий. Если такой мировой парень, как ты, не имеет стабильной личной жизни в уже не юном возрасте, то, что говорить об обычных заурядностях?

– Ну, во-первых, я не так стар, каким тебе хотелось бы видеть своего руководителя, и у меня все еще впереди, а во-вторых, сложным личностям вроде меня всегда было непросто найти себе спутницу жизни. И в этом нет ничего нового, – отшутился Джаред Таунсенд.

– Сколько тебе? – прямо спросил интерн.

– Тридцать три. А ты думал, что шестьдесят девять?

– Да нет, думал роковые сорок, – едко отозвался интерн. – Но сути дела это не меняет. Если ты еще не впал в старческий маразм, тебе тем более необходима ласковая малышка.

– Женщины – не ласковые малышки, Поуп, – профессорским тоном осадил он младшего научного сотрудника. – Большая глупость – воспринимать несерьезно этих с виду нежных созданий. Они только выглядят безобидно. Но многие из них подобны пираньям, прочие же – сущие акулы.

– Я надеюсь, ты шутишь, шеф? – спросил стажер Поуп.

– Шучу, конечно, но лишь отчасти.

– Так что же ты, выходит, стоишь за случайные связи?

– Нет, парень, – покачал головой Джаред.

– Жаль, было бы круто. Профессор – ловелас! – отозвался тот. – Ты всегда призываешь нас быть последовательными.

– Да, я призываю, – согласился Джаред.

– Может, тебе помощь нужна, старик? Поуп всегда здесь. Поуп всегда готов прийти на помощь, – заверил его интерн.

– А какого рода помощь может оказать студент профессору в подобного рода вопросах? – заинтересованно осведомился Джаред.

– Студент знает, где обретаются стайки юных цыпочек, которые не возражают против сексуальных экспериментов.

Джаред изумленно изогнул брови, глядя на своего услужливого подопечного.

– Ладно, проехали, – пробурчал Поуп. – Не хочешь, как хочешь… Но, откровенно говоря, профессор, тебе бы приодеться и машину сменить, на этой ты далеко не уедешь по шоссе свободной любви, – проговорил студент.

– Ваши рекомендации будут учтены, мистер Поуп, – насмешливо проговорил Джаред и вернулся к работе.

В субботу в полдень Кэлли и Джулия налегке возвращались в фургончике «Белль Марьяж» из усадьбы Марксонов. Опустевшее пространство фургона все еще полнилось сказочными ароматами отгруженного заказчику цветочного фрахта.

– Вот и еще одна чудесная свадьба от «Белль Марьяж», – удовлетворенно проговорила Кэлли. – Когда очередной цикл подготовки подходит к концу, становится и легко и немного грустно.

– Благо долго грустить не приходится, – заметила Джулия Монтгомери. – Только не в этот сезон.

– Да, до свадебного затишья еще далеко, – поддержала администратора фирмы Кэлли. – Когда я только начинала работать в салоне Белль Маккензи, то не уставала задаваться вопросом, откуда у человека может быть столько свежих идей. Что ни свадьба, то сенсация. А потом, с опытом, сама поняла, что каждый новый клиент, каждая следующая пара с их особенной любовной историей и есть неисчерпаемый источник вдохновения. Они уже приходят со своими уникальными представлениями об идеальной свадьбе, а наша задача помочь им воплотить мечты в лучшем виде.

– Я тоже частенько об этом задумываюсь, – отозвалась Джулия. – Мне кажется, что волшебство рождается, когда возникает понимание, когда идея становится общей, единой для множества людей, которые корпят над ее воплощением, каждый на своем этапе. Когда же все это соединяется в урочный день и час, происходит чудо, становится невозможным сдержать восхищение, даже зная, из чего все рождалось, как творилось… Это заставляет уверовать…