Ширли Джамп - Алгоритм любви

– Долго нужно корпеть над данными, чтобы прийти к таким умозаключениям? – насмешливо спросила флористка. – Если у тебя есть желание переговорить с новобрачными, у нас имеется список тех клиентов, которые совсем недавно вступили в брак. Эти могут говорить о любви, не умолкая.

– Приятно сознавать, что мы еще друзья. Спасибо, Кэлли. Я непременно воспользуюсь твоим предложением… Но с гораздо большим удовольствием я присовокуплю к исследуемой выборке еще одну показательную пару – нас с тобой.

– Чисто научный интерес? – сощурившись, едко спросила Кэлли. – Вы, исследователи-натуралисты, ничем не гнушаетесь? Уволь. Уж лучше я буду ведома слепым чувством, нежели твоими циничными концепциями… Лазанью под соусом, пожалуйста, – сказала она, обращаясь к официантке.

– Так ты поможешь мне? – спросил Джаред.

– Без проблем, но ничего личного, – отрезала она.

– Мне дорога любая помощь, – признательно проговорил он, на что Кэлли лишь ухмыльнулась.

Они в тишине выждали, когда принесут заказ. Приступив к обеду, Джаред нашел тему для возобновления разговора:

– Так кем ты работала до того, как стала флористом?

– Кем только не приходилось… Мы так часто переезжали, что мое резюме пестрит, как лоскутное одеяло. А ты?

– Мой профессиональный путь от колледжа до этой минуты был прям и узок. Массачусетский университет, университет штата Калифорния, в Стэнфорде получил докторскую степень.

– И с такими-то задатками ты лично проводишь сбор информации? Разве у тебя нет подчиненных научных сотрудников для этих мелких целей? – удивилась она.

– Есть, конечно, но эта тема задела меня за живое, – искренне признался исследователь.

– Я жалею о том, что не довелось окончить университет, – доверительно сообщила Кэлли. – Жизнь могла бы сложиться иначе.

– Ты бросила?

– Не было возможности доучиться. Тони со своими капризами не позволил. Да и мне в ту пору нравилось менять свою жизнь, самой меняться. Но однажды я поняла, что не могу так больше жить. Я почувствовала нестерпимую усталость. И воспротивилась. Прямо сказала Тони, что дальше так продолжаться не может. И мы расстались.

– Тебе следует возобновить учебу. У тебя были отличные способности к наукам. Я помню, ты одна из всего класса с лету усвоила принцип периодической системы элементов.

– Приятно слышать, – сказала она. – А ты был единственным из всех, кого я знала, кто испытывал удовольствие от учебы. Для тебя это было вроде игры.

– Учеба, как ее предлагали в школе, никогда мне не нравилась. Но я быстро понял, что в моих силах сделать учебный процесс интересным мне самому. А ведь именно в этом и состоит залог усвоения.

– Ты все старался превратить в шутку, Джаред, – с легкой укоризной напомнила ему бывшая одноклассница.

– Просто мне всегда хотелось большего, – пояснил он.

– Больше знаний? – уточнила она.

– Нет… Больше жизни во всем, чем бы ни приходилось заниматься. Часы за классной партой мне представлялись чудовищно расточительными, поэтому я всячески стремился насытить их эмоциями, впечатлениями, свершениями. Ты же помнишь, какими мы были в старших классах.

– Смутно, – отозвалась она. – Кажется, в ту пору я была совершенно иным человеком.

– Ты была не такой, как все. А я был твоим чокнутым фанатом. Разве ты этого не замечала? Классов, в которых мы сидели рядом, я ждал как подарка судьбы. Я считал своей обязанностью рассмешить тебя или хотя бы развеселить. Но ты всегда витала в облаках. Я все фантазировал, что это у Кэлли в голове. Удивить тебя было не такой уж простой задачей. Когда же мне это удавалось, я был на седьмом небе от счастья… – признался с задорной улыбкой на лице Джаред и чуть погодя добавил: – Когда ты стала моей, я даже испугался…

– Если тогда я и была такой, как ты говоришь, то теперь я другая, Джаред… к сожалению. Сам понимаешь, человек не может не меняться.

– Никакое изменение не способно лишить тебя самых главных и самых замечательных черт, Кэлли, – убежденно проговорил молодой человек, взяв ее за руку. – Я скучал именно по тебе, а не по твоему далекому образу, милая, – проникновенно сообщил он.

Джаред Таунсенд потер глаза и откинулся на спинку стула. Математические символы прыгали перед глазами. Он потянулся, разминая затекшие от сидячей работы члены.

– Старик, в реальной жизни ты круглый «ноль», – разоблачительно объявил ему интерн, сидевший за соседним компьютером. – Ты сложно запутанный лабиринт с выходом на пустошь.