Лесли Лафой: Коварная обольстительница

Да, Эмили прекрасно понимала, как такое могло быть. Именно Ида вырастила Коула, отдала ему всю свою душу. Понятно, что бабушка была центром его сердца, его мира, его жизни. И так же понятно, что инсульт, который она перенесла, выбил почву у него из-под ног.

До сегодняшнего дня Коул по-настоящему не задумывался о том, что Ида стареет и нуждается в заботе. Игнорируя тот факт, что когда-нибудь Ида не сможет сама себя обслуживать, он думал только о том, что ее надо защитить от мошенников, нечистоплотных сборщиков пожертвований и нечестных подрядчиков.

В тот день, когда Коул столкнулся лицом к лицу с миром без бабушки… Глубоко в душе он знал, что его ждет пустота. И испугался. Страх определил все его дальнейшие действия. Каждый цент заработанных им денег был предназначен для лечения Иды, для приобретения лучших лекарств и любых средств, которые он мог найти.

Иде очень повезло, что ее любят так глубоко и сильно. Эмили почувствовала боль в груди, и у нее перехватило дыхание. Чтобы не позволить эмоциям захлестнуть ее, она взяла свой бокал, долго тянула напиток через соломинку, а потом спросила первое, что ей пришло в голову:

– А дедушка когда-то существовал?

Коул закатил глаза и слегка подался вперед.

– Они тайно сбежали из дома. Он трагически погиб во время какого-то инцидента, в котором фигурировали трехэтажный дом, рояль и потертая веревка. В Чикаго. За шесть месяцев до рождения моей мамы.

– Слишком неправдоподобная история.

– Да, я тоже никогда этому не верил.

– Понимаешь, в те времена необходимо было иметь хоть какого-то мужа. Судя по тому, что ты рассказал, это была, возможно, единственная уступка общественному мнению, которую твоя бабушка сделала в своей жизни.

Кивнув, Коул взглянул на часы.

– Скорее всего, ее уже разместили. Ты готова вернуться?

– Разумеется. Пошли, – ответила ему Эмили.

Как и сказала им дежурная в регистратуре, бабушка крепко спала. Коул смотрел, как Эмили осторожно поправляет одеяло под рукой его бабушки и располагает капельницу под правильным углом. Она обращала внимание на такие детали, с такой любовью все делала…

– Ты выглядишь уставшей, – прошептал Коул, когда девушка встала рядом с ним.

– Да, я устала. Немножко, – так же шепотом ответила она.

– Похоже, что устала сильно. Почему бы тебе не сесть в кресло и не вздремнуть?

Эмили бросила взгляд на огромное кресло с откидной спинкой, стоящее в углу.

– Оно напоминает скорее двухместный диванчик. – Она взглянула на Коула и добавила: – Честно говоря, ты и сам, кажется, на пределе. Мы могли бы уместиться там вдвоем и подремать, а когда Ида проснется, будем отдохнувшими и бодрыми.

– Звучит заманчиво, – заметил Коул, беря ее за руку и ведя в угол.

– Еще как заманчиво, – согласилась Эмили, когда он опустился в кресло, наклонил его спинку и поднял подножку. – Вот только как бы у твоей бабушки не случился вдобавок ко всему еще и сердечный приступ.

Коул протянул к ней руки. Эмили, ни секунды не сомневаясь, устроилась рядом с ним. Повернувшись на бок, он привлек ее к себе. Девушка прижалась к нему, положила голову на его руку и удовлетворенно, как ему показалось, вздохнула.

– Милая Эмили, – пробормотал он, целуя ее золотые кудри, – ты…

– Если ты скажешь, что необыкновенная, я куплю себе какой-нибудь особенный наряд. С блестками.

Коул хмыкнул. Его настроение вдруг значительно улучшилось, чего несколько часов назад он и представить себе не мог.

– Вы совершенно особенный человек, Эмили Рейне. И я… – Он сглотнул. – Я благодарен судьбе за то, что ты вошла в жизнь моей бабушки. В мою жизнь.

Эмили что-то ответила, но совершенно неразборчиво, в полусне.

Коул прижался щекой к ее щеке и тупо уставился в окно. Это был чертовски трудный день, да и вся неделя тоже. Все происходило шиворот-навыворот. Его обычный график был полностью нарушен. Работа пущена на самотек.

Как только бабушка выйдет из больницы и он обеспечит ее всем необходимым, следует незамедлительно вернуться к своей нормальной жизни. А когда он снова ощутит твердую почву под ногами и возьмет все под свой контроль… тогда сможет хорошенько проанализировать свои чувства и решить, действительно ли он полюбил Эмили Рейне.

А если так… Коул закрыл глаза, отказываясь думать, что может прожить всю жизнь шиворот-навыворот.

Коул придерживал входную дверь для Иды и Эмили и чертыхнулся сквозь зубы, когда бабушка подняла ногу, чтобы переступить через порог. Эмили сразу поняла, что он занервничал.